Я тоже стану стервой
Шрифт:
Двери машины распахнулись. Я рефлекторно зажмурилась от хлынувшего на меня потока яркого света. Один из мордоворотов Лукаса грубо схватил меня и вытащил из машины. Встряхнул, заломил мне руку за спину и приставил мне к правому боку пистолет. Кажется, я уже начинаю привыкать к этому ощущению. Правда, мордоворот действовал значительно грубее «ботаника» с «магнумом» – дуло пистолета воткнулось в мое тело весьма болезненно. В такой позе он и вывел меня на шоссе.
– Ну и что ты теперь сделаешь? – самоуверенно бросил мордоворот моей «боевой подруге». – Давай, освобождай проход, или
Я уже приспособилась к солнечному свету и смогла осмотреться. Картина, увиденная мной, была впечатляющей.
Лес справа, лес слева. Прямая линия уходящего вдаль пустынного шоссе. Впереди – три сверкающих в лучах солнца черных мотоцикла. Два стоят поперек движения. Тот, что в центре, развернут передним колесом к лобовому стеклу нашей «Газели». Один из боковых мотоциклов пуст – видимо, он принадлежал каратистке-неврастеничке. На другом восседал парень в черном. Присмотревшись к центральному, я поняла, в чем причина столь поспешного торможения мордоворотов Лукаса. А также поняла, наконец, каким образом мотоцикл может заблокировать машину.
Мотоциклист – парень в черном – на плече держал базуку. Базука была нацелена на «Газель».
Мне стало как-то не по себе.
Моя спасительница стояла неподалеку от кабины водителя. На девице красовались коротенькая блестящая курточка и неизменные кожаные брюки. Вся одежда – черного цвета. Темные, длинные, прямые волосы были собраны в толстенный хвост. В обеих руках она уверенно, но вместе с тем чуть небрежно сжимала пистолет. Просто картинка для глянцевого мужского журнала!
Быстрым взглядом отчаянная девица ощупала державшего меня мордоворота. Явно прикидывала возможности. В какое-то мгновение наши с ней глаза встретились. Моя новоявленная союзница неуловимо прищурилась и самую малость качнула головой. Я сосредоточилась.
– Кто-нибудь, объясните им, – громко распорядилась девица.
И парень с базукой выстрелил. Видимо, державший меня мордоворот совершенно не рассчитывал на то, что «плохие ребята» рискнут это сделать. Сработавший на подсознании инстинкт самосохранения приказывал ему спасать свою собственную шкуру. Что он и сделал. Правда, весьма своеобразно – неосознанно спрятался за меня, ослабляя хватку и глупо выставляя пистолет перед собой. Чем я и воспользовалась – уложившись в доли секунды, я почти одновременно ударила его своей головой, изо всей силы саданула каблуком по щиколотке и в довершение свободной рукой нанесла ему впечатляющий удар в пах. Мордоворот рухнул, выпуская меня и роняя пистолет. С размаху я отшвырнула оружие ногой как можно дальше.
Как и следовало ожидать, стрельба на поражение в планы парня с базукой не входила. Ракета пролетела чуть выше крыши фургона и, врезавшись во что-то, взорвалась. Послышался шум заваливающегося дерева.
– Я думал, он девку отшвырнет и сам пригнется, – задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес парень с базукой. – А он отстреливаться собрался. И где только набирают таких придурков?..
Девица тем временем равнодушно расстреляла второго мордоворота. Который, кстати сказать, так и не выходил из кабины. Третьего мордоворота нигде не наблюдалось. Возможно, он даже и
– Эй, ты! – окликнула она меня. – Тебя все устроило? Шоу понравилось? Давай софт.
– С чего ты взяла, что я вожу его с собой? Надо будет подъехать в одно место, – ответила я.
– А я смотрю – тебе нравится носиться по городу. Иди сюда, – почти ласково сказала моя «подруга».
Чтобы она не приписала мне каких-нибудь дурных намерений, которых, правда, у меня и не было, я подняла руки, подошла к валявшемуся неподалеку пистолету. Подняла его, взяв за дуло. Потом медленно приблизилась к своей новоявленной соратнице, рукояткой вперед протянула ей оружие. Она забрала его.
– Ты ничего не забыла? – поинтересовалась я.
– Ты о чем?
– О девчонке.
Некоторое время моя «подружка» с подозрением вглядывалась в мое лицо. Потом решилась.
– Ладно, поехали. Сядешь со мной.
Мы подошли к мотоциклу. Парень с базукой небрежно обернул ее куском какого-то брезента, перетянул простецкой бечевочкой и подвесил сбоку мотоцикла, закрепив каким-то захватом.
Девица взяла в руки шлем.
– Прости, куколка. Для тебя головного убора нет.
– Да ладно, – хмыкнула я. – Я люблю острые ощущения.
– Это я уже поняла. А я люблю скорость, – моя новоявленная соратница легко заскочила на сиденье.
– А это уже я поняла. И оценила. А почему мотоциклы?
– Тебя опять что-то не устраивает? На чем я еще могла тебя догнать? На воздушном шарике? Давай, садись, – девица хмыкнула и надела шлем.
Я уже давно перестала ориентироваться в окружающих меня пейзажах, но, судя по расположению солнца, это было место, прямо противоположное заброшенной ферме. Если взять центральной точкой город Тарасов.
Это была деревенька. Деревенька, в которой уже давно никто не жил. Деревенька, состоящая из маленьких, унылых, покосившихся домишек. Деревенька, в которой не было ни козочек, ни курочек, ни кошечек. Эдакая деревенька-призрак. Лес подступал к деревеньке вплотную, постепенно захватывая ее. Кое-где молодые деревья росли уже прямо из почти разрушенных домишек. Судя по этому факту, можно было предположить, что последний житель этого поселения покинул его как минимум лет двадцать назад. Надо же… Я даже и предположить не могла, что в сравнительной близости от Тарасова существуют настолько глухие места.
Наша маленькая, но весьма эффектная группа подъехала к одному из домиков.
– Кто-нибудь, займитесь ею, – велела моя новая «подружка», слезая с мотоцикла и снимая шлем.
Один из парней в черном, тот, что был без базуки, подошел ко мне.
– Я не убегу, – сказала я. Но он только пожал плечами.
Девица исчезла в домике. Через какое-то время вернулась, ведя перед собой Аллочку. На этот раз у девушки были связаны только руки. Она, как и я совсем недавно, морщилась, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету. Когда зрение к ней постепенно вернулось, она заметила меня. На ее личике промелькнуло что-то вроде радости. Потом Аллочка оценила красоту трех роскошных, сверкающих в солнечном свете мотоциклов. Радость на ее личике сменилась уважением.