Ядвига, последняя Баба Яга
Шрифт:
– Я?
– возмутилась Ягги.
– Не пыталась вовсе, так пожелала только, что б заткнулся. Ой, простите, Ольга Константиновна!
– спохватилась Ядвига.
– Что ты, Ягуша! За что извиняться?
– улыбнулась Ольга Константиновна.
– Еще кофе?
– Да, спасибо!
– Ягги подставила пустую чашку.
– Если вы перестали рассыпаться друг перед дружкой в любезностях, я продолжу.
– сухо сказала Ярина Мирославовна.
– Да, да, Ярина.
– извиняющимся тоном ответила Ольга Константиновна.
– Я тебе тоже кофе добавлю.
– И не только ты пыталась убить Кира, - бабушка чуть - чуть приподняла уголки губ, пытаясь
– Я?
– задохнулась от возмущения Ольга Константиновна и пролила кофе на белоснежную скатерть.
– Я впала в слабоумие? Мерзавка!
– Осторожно произнесла Ольга Константиновна ругательное слово и с силой плюхнула кофейник на пятно.
– Я продолжу.
– не замечая возмущения Ольги Константиновны продолжила бабушка.
– Про меня ничего не сказали, видимо, не поняли, кто я есть. Оставили вопрос открытым. Сегодня тебя, после обеда, - Ярина Мирославовна посмотрела на возмущенную Ольгу Константиновну, - посетит твоя невестка - купчиха с...
– бабушка старательно подбирала слово, - как это говорят сейчас... а! С разборками!
– Надеюсь, она предупредит о визите.
– чопорно проговорила Ольга Константиновна.
– Думаю, - Ягги хихикнула как подросток, впервые услышавший запрещенное ругательство из уст родителей, - нет. Если едут с разборками, то обычно не предупреждают о визите.
– Тебе виднее.
– так же чопорно ответила Ярина Мирославовна, не разделяя ее веселья.
– Девочки! Значит, вам надо прогуляться и пообедать! Я не хочу утомлять вас...
– Ольга Константиновна попробовала новое слово на вкус, и оно ей отчетливо не понравилось, она чуть наморщила нос, - разборками, особенно семейными! И кстати, милейшая Алессандра подала мне прекрасную идею!
– Какую?
– хором спросили Ягги и бабушка Ярина.
– Это - потом. Срочно собирайтесь и езжайте. Ягги, ты ведь помнишь кафе мой подруги? Я позвоню, вас встретят. И Ярине будет интересно там. Думаю, - Ольга Константиновна улыбнулась подруге, - ты многих там узнаешь! А мне, - она воинственно выгнула правую бровь дугой, - нужно встретить невестку в подобающем виде, не в пижаме же устраивать... хммм... разборки.
– Кар!
– Ворон, молчавший все это время, решил напомнить о себе.
– Болтушки!
– вскочила Ярина Мирославовна.
– Надо выпустить птицу.
Она открыла окно, и еще дала наставлений Ворону, перед дорогой.
– Кар!
– Даже переводить не надо, - усмехнулась Ягги, - итак понятно, что он уже это слышал тысячу раз!
– Не помешает напомнить и в тысячу первый, про осторожность!
– сурово ответила Ярина Мирославовна.
– Девочки, хватит ссориться! Собирайтесь и езжайте.
– напомнила Ольга Константиновна.
Глава 30.
Марья Моревна встретила Ягги и бабушку у самого входа ресторана "Семь сорок".
– Девочки! Очень рада! Проходите!
– она гостеприимно распахнула дверь.
– Маша!
– Ярина Мирославовна, улыбаясь, обняла хозяйку.
– Как давно не виделись!
– Про внучку твою, наслышана! Красавица.
– Марья Моревна улыбнулась Ядвиге.
– Раздевайтесь, проходите в зал.
Марья Моревна, была полной противоположностью утонченной Ольги Константиновны. Высокая, не полная, но дородная, вот подходящее слово. Черные, густые
– Богатырша!
– уважительно сказала бабушка в след Марье Моревне.
– Точно, именно это я и почувствовала!
– восхитилась Ягги, помогая бабушке снять шубу.
– Спасибо, Кикуша!
– бабушка приняла номерок от маленькой сухонькой гардеробщицы.
– Очень рады видеть вас, Ярина Мирославовна! Очень рады!
– прошамкала старушка и поклонилась.
– Очень благодарным вам за помощь, очень благодарны!
– гардеробщица продолжала кланяться.
– Да, будет тебе Кикуша, - ласково ответила бабушка, - будет, когда это было!
– Что, что, было?
– Ядвига едва дотерпела, что бы спросить, но что бы эта Кикуша не услышала.
На встречу, широко и профессионально улыбаясь, двинулась официантка, с короткими волосами ежиком, зеленого цвета:
– Марья Моревна приказала усадить вас за этот столик.
– она указала на отдельно стоящий столик в уютном уголке.
– Здесь вам не будут докучать посетители и прекрасный обзор.
– официантка еще раз широко улыбнулась, вручила меню, и покачивая бедрами удалилась.
"Занятные здесь официантки!" - подумала Ягги.- "В прошлый раз ее не было. Такую запомнила бы. В коже, накрашена как... утопленница. Зеленый, видимо любимый цвет. Цепи, веревки, совсем не еврейская девушка. И передничек белый и кокетливый в оборочках и кружевах... как на корове седло".
– хмыкнула Ягги.
– Ну, что было то?
– проныла Ягги, вспомнив, что хотела узнать про эту Кикушу.
– Удивительный ресторанчик, каждый раз, что нибудь такое, что совершенно выбивает меня из колеи. - опять сбилась с Кикуши Ядвига.
– Официантка в черной коже и передничке с кружевами, в таком ресторане?
– Тебя, кто больше интересует: Кикуша, офиниантка или Марья Моревна?
– улыбнулась нетерпению Ядвиги бабушка.
– Все!
– пожадничала Ягги.
– Кикуша - это Кикимора.
– объяснила бабушка, как само собой разумеющееся.
– Помогла я ей давно, как только на Алтай, нас с дедом выслали. Она жила там, в доме, у местного комиссара, ну хулиганила помаленьку, работа у нее такая: посуду не прибранную бить, спать мешать иногда, ни чего страшного. Надо бы подружиться с ней, молока оставить, хлеба, она и будет хорошо себя вести, других не пустит в дом. А молодой комиссар, он в бабьи сказки не верил, нет, говорит, нечистой силы, и все тут. Да жена у него, тоже - комсомолка. Ей хозяйством заниматься некогда, она все агитировала, вот, Кикуша и домовничала, как могла, посуду грязную била, что б не повадно было оставлять, ночью подметать принималась. Один раз ночью комиссар проснулся по нужде, да увидел Кикушу с веником.
– бабушка усмехнулась, вспомнила выражение лица комиссара.
– Побежал, в чем был попа будить. Поп спросонья не понял, кто перед ним, озлился, комиссара по лбу крестом хватил, отчитал, что верит он в бабьи страшилки и языческие суеверия. А когда понял, что это комиссар, в подштанниках, перед ним, испугался. Но пошел дом отчитывать. Чуть не уморили бедную Кикушу. Ко мне прибежала.
– бабушка вздохнула.