Якудза
Шрифт:
Лучи утреннего солнца потоком лились сквозь прозрачную стену, затапливая ярким светом пространство огромной комнаты. Солнечные зайчики носились по мокрому полу и, поскользнувшись на очередной капле, весело бежали дальше, чтобы вновь поскользнуться и упасть в воду бассейна или запутаться в черном водопаде волос женщины, выходящей из него.
— Ты так и не сказал, что тебе вчера говорил сихан, — произнесла Александра, подходя к кровати. Шелковое кимоно она набросила прямо на голое тело, и сейчас
Стас сидел на кровати хмурый, как грозовая туча. На его бедре красовался огромный пластырь, прикрывающий свежие швы.
— Ничего особенного, — пробурчал он. — Вспоминал прошлое, намекал, что слишком деловые герои часто исчезают не проснувшись. Говорил, что Путь — это Путь, а не дорога из шпал и двух рельсов. Ну, естественно, в этом ключе все сводилось к эзотерике, любви к ближнему, к верности клану и все такое. Ч-черт!
— Не дери пластырь, заразу занесешь, — сказала Александра, присаживаясь на край кровати.
Собрав роскошную гриву в пучок на затылке, она заколола ее двумя длинными спицами и от этого стала здорово смахивать на японскую девушку со старого календаря советских времен.
— Насчет «герои не проснувшись» — это ты Басё имел в виду? Кстати, о любви к ближнему — знаешь, есть легенда, что Басё имел привычку ребром ладони отрубать головы тем, кому не нравились его рэнга.
— Понятия не имею, Басё — не Басё, — сказал Стас. — Это ты у нас всякими хайку-танками увлекаешься. Куда уж нам сирым, неграмотным…
— Кончай строить из себя сиротку Хасю, — сказала Александра. — И пластырь не дери, говорю тебе.
— А ты мне не мать Тереза, — огрызнулся Стас. — И с кровати свали. А то зайдет кто…
— И что? — язвительно осведомилась Александра. — Боишься, что не успею вскочить и поклониться: «Чего изволите, мой повелитель?»
Стас прихлопнул слегка намокший от выступившей крови пластырь на место.
— Слушай, я, конечно, все понимаю…
Он запнулся.
Справа к кровати приближалась пантера. Глаза ее горели нехорошим огнем.
— Кровь, — прошептала Александра. — Она почуяла запах крови…
Сяпа прыгнул молча.
Стас схватил подушку и успел прикрыть шею. Длинные клыки пантеры пробили материю и запутались в горе модных мягких шариков, которыми была набита подушка. Одна из когтистых лап пробороздила спинку кровати. Другую лапу Стас успел перехватить в нескольких сантиметрах от своего правого бока.
Мускулы гиганта вздулись и, словно туго натянутые канаты, заиграли под кожей, борясь с колоссальным напряжением. На несколько секунд человек и зверь застыли в страшной и прекрасной композиции. Но потом пантера рванулась и замотала головой, освобождая пасть от набившихся в нее шариков. Одновременно она засучила лапами, сгребая простыни и бороздя когтями все, что попадалось под костяные лезвия ее лап. Одно из них чиркнуло по бедру Стаса, содрав
Стас зарычал от боли и ярости, перехватил рукой вторую лапу животного и ударил лбом в нос пантеры. Та мотнула башкой, издала что-то среднее между рычанием и жалобным мявом…
— Нееет!!! — заорал Стас.
Но было поздно.
Зверь резко ослабил хватку и черным атласным мешком повалился на грудь хозяина…
Стас рывком сбросил с себя безвольное тело животного и вскочил с кровати.
— Ты чего сделала, сука?!!! — закричал он.
На кровати лежала мертвая пантера. Из ее уха торчала стальная спица-кансаси.
— Кажется, сука только что спасла тебе жизнь, — равнодушно сказала Александра, с неженской силой выдергивая кансаси из уха животного. Голова пантеры дернулась, из ее уха на простыни потекла тоненькая струйка крови.
Стас сделал шаг, замахнулся… и остановил удар, наткнувшись на пронизывающий взгляд молодой женщины.
— Не забывай, зачем мы здесь, — тем же равнодушным голосом произнесла она. Потом медленно вытерла кансаси о простыню, поправила слегка растрепавшуюся прическу и воткнула спицу на прежнее место.
— Я бы справился, — выдохнул Стас, сползая по стене на пол. Из его ноги на пол частой дробью капала кровь, но Стас не обращал на рану ни малейшего внимания. Он закрыл лицо руками и застонал.
— Сяпа… Это же был Сяпа… Как ты могла…
— Еще немного — и этот твой Сяпа порвал бы тебя, как ту подушку, — произнесла Александра, отрывая от простыни длинную полосу. — Дай ногу перетяну…
Она шагнула было к Стасу…
— Уйди!!! — страшно, по-звериному заревел гигант. — Уйди отсюда на хер, сукааа!!!
Последний выкрик закончился жутким, нечеловеческим воем. Александра остановилась на мгновение в нерешительности, потом ее губы скривились в презрительной усмешке.
— Ну и пошел ты… вместе со своей падалью.
Последние слова, правда, она пробормотала про себя. Но Стасу сейчас, видимо, было наплевать и на нее, и на то, что она говорит. Он встал, держась за стену, подошел к кровати и лег рядом с мертвой пантерой, обняв ее за шею.
Под двумя неподвижными телами по простыням медленно расползалось темно-красное пятно. Кровь зверя и человека, смешиваясь между собой, постепенно пропитывала материю, превращая рваные простыни в чернобордовое покрывало.
Александра вышла из спальни и, достав из кармана халата крошечный мобильник, набрала номер.
— Афанасий, — сказала она в трубку. — Срочно к шефу. Он в своей спальне. Захвати аптечку, пару носилок и четырех своих амбалов. Ничего не случилось, приедешь — увидишь. И, кстати, может понадобиться пистолет со снотворным. Нет, не для Сяпы. Для него. Он меня к себе не подпустил и, думаю, никого не подпустит. И не надо ему перезванивать. Давай быстрее, если не хочешь, чтобы он кровью истек…