Янтарный звездопад
Шрифт:
Все же медитация никак не походила на спокойную: с начала ее минуло уже два часа, но глубочайшие слои подсознания упорно выталкивали Такаю. Вот она, стена самовнушения, которой окружил себя Кагетора. Стена настолько твердая, что не позволяла Такае сделать к личности Кагеторы ни единого шага. Но на этот раз он не собирался сдаваться без боя и продолжал жестокое сражение с самим собой. Если он не сокрушит стену, то не приблизится к Кагеторе, не сможет постичь его силы. Инстинктивно Такая это понимал, потому и
Наоэ словно парализовало.
“…Кагетора-сама…”
На лице Такаи еле заметно читалась мука - ничего, кроме боли. Он боролся сам с собой. Нерушимая стена, которую воздвиг Кагетора, сильнейший из Якш, - ее не так просто разрушить. Однако иного выбора у Такаи не было.
В душу немедленно пополз страх, и Наоэ затрясло. Такая вот-вот вспомнит, вот-вот снова превратится в Кагетору, вот-вот вернет воспоминания трагического прошлого.
Стена почти поддалась.
Тебя одного я никогда не прощу…
Кровь отхлынула от лица Наоэ.
Никогда не прощу, до конца веч…!
– Кагетора-сама!
– выкрикнул Наоэ, отгоняя прошлое.
Юзуру дернулся от неожиданности.
Наоэ бросился к Такае, ухватил его за плечи и начал отчаянно трясти:
– Кагетора-сама! Пожалуйста, прекратите! Пожалуйста, не надо, Кагетора-сама!
– Наоэ-сан! Что с вами?! Наоэ-сан!
– Кагетора-сама! Кагетора-сама!
Наконец Такая поднял веки и встретился с Наоэ, который неистово кричал и тряс его, глазами. Он посмотрел слегка затуманенным взглядом и невнятно выговорил:
– …Наоэ…
– Кагетора-сама…
У Наоэ словно гора с плеч свалилась, а Такая распахнул глаза во всю ширь:
– Наоэ…ты?
– Кагетора-сама…
– Почему, Наоэ?! Скажи, а! Почему Кагетора запечатал память?! Что это за стена?!
– Такая сорвался на крик и вцепился в пиджак Наоэ.
– Я не могу прорваться…Никак не могу разбить ее! Я не могу пробиться дальше! Почему, почему у меня не выходит?! Почему память запечатана так крепко?!
– Кагетора-сама…
– Что ты сделал Кагеторе?!
– !
Слова Такаи пронзили Наоэ душу и отняли дар речи. Прямой взгляд его требовал ответа.
В этот момент Наоэ снова осознал, как глубоко погряз в грехах. Такае - Кагеторе, который мог бы жить счастливо без памяти, снова пришлось поднять те полные боли воспоминания. И на этот раз, еще хуже, чем раньше…
И на чьей же совести она - боль Кагеторы. Нет, просто кто виновен в ней?!
– Нао…!
И Наоэ, не говоря ни слова, притянул Такаю к себе.
Притянул и крепко обнял - без ответа. А что еще оставалось делать?
*
– Косака, подонок…Почему… - простонал Чиаки.
Косака безразлично взглянул на него:
– Ну, Ясуда-доно, Какизаки-доно, никак не ожидал встретить вас здесь.
– Что это все означает,
– Право, почему это должно нечто означать? Я случился рядом с местом грызни лисиц и Яш и просто не смог пройти мимо.
Чиаки и Аяко пригвоздили Косаку убийственными взглядами.
– И мне вовсе не по нутру позволить этой изящной заклинательнице быть вашим соперником. Слушайте меня хорошенько, Перерожденные Уэсуги. Я, и никто другой, сотру вас в порошок. Именно мне предстоит оборвать ваши жизни…!
– !
Закрутившись у ног Чиаки и Аяко, сильнейший порыв ветра с воем обрушился на них, будто сотни ножей вонзились в тело.
– …!
Руки, вскинутые для защиты, пронзила острая боль - их покрыли бесчисленные порезы.
Это сработало лезвие вихря.
– …Сволочь! Никакого понятия!
– Нагахидэ! Берегись!
Оглянувшись, Чиаки заметил пылающих коко, берущих их в окружение. Есиасу продолжал упоенно читать мантру.
– Она что, чудовище? Вот мерзавка!
– Идут!
Пространство вокруг зловеще взвыло, и коки бросились в третий раз. Косака, озаренный вспышками, выкрикнул:
– А теперь я!
Аяко поспешно изобразила мудру и соорудила гошинху над Чиаки. Воздушные ножи скользнули вдоль плетения барьера. Чиаки цокнул языком.
– Так их не победить.
Чиаки сосредоточился: огромная бетонная глыба за Косакой (весила она, вероятно, побольше тонны) вздрогнула и с громким треском развалилась на части. Куски ее полетели в Косаку.
– !
Что-то невнятно выкрикнув, Косака развернулся и загородился стеной. Лезвие ветра, призванное им, устремилось навстречу осколкам бетона, разбивая их один за другим. Затем Косака собрал в ладони силу:
– Умрите, Яша-шуу!
– Тебе того же!
Чиаки проделал то же, и они с Косакой атаковали одновременно. Их силы столкнулись с ужасающим треском и взорвались.
– Ууй!
– Нагахидэ!
Аяко заслонила уязвленного Чиаки, однако лисы подбирались сзади. Чиаки сомкнул ладони в ритуальном жесте:
– БАЙ!
Лисиц разбросало, но тут подоспел Косака со своим лезвием вихря. Аяко пригнулась и запустила в Косаку силой.
– Он кири каку ун соака, он кири каку ун соака…
Ночь бурлила от мечущихся лис - Есиасу оказался сильнее, чем они ожидали.
– БАЙ!
Чиаки изгонял непрерывно, но все уже превратилось в соревнование на выносливость. Тебуку отнимало слишком много сил. Если они не убьют хозяина коко, им не поздоровится.
– Думаешь, я позволю тебе сделать это?!
Даже когда Чиаки удавалось накинуть на Есиасу гебаку, коко продолжали яростно набрасываться, и собрать силу не получалось. Внимание же Аяко полностью занимал Косака.
– Зачем ты… перешел на сторону …Могами?!