Ярость инопланетного дикаря
Шрифт:
Даракс тут же оказывается между мной и этим новым монстром. Мужчина дико рычит и слепо рубит его своим мечом.
Но в то же момент, я понимаю, что это неправильно и нужно что-то делать.
— Даракс! Остановись!
Он охвачен яростью и продолжает идти, рубя и рубя, как свирепая ветряная мельница. У нового динозавра толстая кожа, и каждый удар меча звучит, как удар стали о бетон.
Это меня не удивляет — я знаю, что на ощупь он похож на наждачную бумагу. И я очень хорошо знакома с этим динозавром, у которого на боку виднеется деревянная палка.
— Даракс! — Я пробую еще раз. —
Только тогда мужчина замирает с поднятым мечом, словно очнувшись от глубокого и неистового транса.
Герк тоже замирает на мгновение. Затем гигантский динозавр делает шаг назад, чего я никогда раньше не видела и о чем даже не подозревала. Потом он опускает голову почти до земли и ухмыляется.
Это первый раз, когда динозавр издевается надо мной, и я бы предпочла никогда больше этого не испытывать. Потому что, клянусь, хоть мое сердце все еще бьется в груди, но я определенно перестаю дышать от чистого ужаса.
Но это ничто по сравнению с тем, что происходит через долю секунды: гигантский тираннозавр ревет. И не важно, что я не дышу — я зажимаю уши руками, но все равно от этого звука у меня во рту стучат зубы и сотрясается грудная клетка. Это звук я не могу сравнить ни с чем другим. Я знаю, что пришел конец моей жизни. Ни один динозавр не будет так реветь, если только не собирается убить сразу после этого.
Я хватаю Даракса за руку, но в кои-то веки даже это не дает мне почувствовать себя в безопасности. Герк слишком большой и страшный.
Затем рев стихает, и джунгли становятся более тихими, чем когда-либо. Все и вся держат головы опущенными, опасаясь, что стали мишенью гнева, скрывающегося за этим ревом.
Герк смотрит на нас своими огромными желтыми глазами. С его огромных зубов капает розовая слизь, которая частично является кровью какой-то добычи, которую он недавно выследил.
Мы стоим, затаив дыхание, словно трое старых друзей, которые внезапно перестали быть хорошими друзьями. Затем Герк спокойно поворачивается, с плавностью и ловкостью, которые кажутся невозможными при его габаритах, и просто уходит. На этот раз он идет напролом, врезаясь в джунгли и оставляя широкий след из сломанных деревьев и вытоптанных кустов. Он потирается боком об огромное дерево, и ручка управления, которую Даракс прикрепил к нему, падает на землю.
Мы с Дараксом падаем на землю, чтобы не попасть под гигантский, раскачивающийся хвост тираннозавра, и потом Герк исчезает.
Мы сидим на земле и долго смотрим ему вслед. Я думаю, мы оба чувствуем, что он никогда не вернется.
Потом я встаю и беру камень для петли. Думаю, теперь мне понадобятся боеприпасы.
— Герк пришел помочь нам с ироксами, — спокойно заявляю я, хотя внутри у меня все кипит. — А Даракс напал на него. Это то, что Даракс считает благородным?
Пещерный человек не отвечает и даже не смотрит на меня. Вот и прекрасно. Его проблема с гневом прогнала лучшего друга, который у него когда-либо был. И я не могу не думать: что будет, если он обратит свою ярость на меня?
Глава 25
Даракс
Ироксы ушли, вероятно, потому что увидели Герка поблизости.
Мы
Хайди перестала разговаривать со мной и ходит с такой скованностью, что мне становится больно. Красный туман снова завладел мной, и я использовал свой меч против Герка, когда он пришел, чтобы помочь нам отбиться от ироксов.
Это просто позор. Нусинцы вызвали во мне красный туман, когда убили мое племя, и с тех пор ярость иногда переполняет меня.
Но никогда еще красный туман не имел таких последствий, как этот. Герк ушел. Было очень трудно заставить его смириться с тем, что я езжу на нем верхом. Это потребовало многих месяцев опасных усилий и терпения. Если бы мне не было безразлично, жив я или умер, я бы никогда не попытался приручить кронка. Или какого-нибудь Большого, если подумать. За прошедшие с тех пор месяцы я стал думать о нем как о родственной душе. Скованный обстоятельствами, но все еще дикий и опасный, когда это позволено. Я гордился тем, что чувствую родство с таким величественным существом.
И теперь я больше не буду чувствовать под собой его огромную силу.
Этим событием предки пытаются мне что-то сказать. И совершенно очевидно, что именно. Чтобы навсегда избавиться от красного тумана, я должен избавить мир от тех, кто поместил его в меня. Я должен избавить мир от Нусин.
Они уже близко. Это их главная банда вчера ночью пробежала близко от нашей хижины и напустила на нас ироксов.
Я опускаюсь на колени, чтобы рассмотреть оставленные ими следы. Человек пятьдесят, не больше. Наверное, это все. Они не могут быть далеко отсюда. Предки привели их ко мне. Все это явно свидетельствует о том, что пришло время напасть на них в последний раз.
Их пятьдесят, а я один. Один человек без Герка. Но это правильно. Я буду атаковать Нусин самым честным образом, используя только свой меч. Тогда предки определят мою судьбу, и если они решат меня убить, то я смогу встретить их, стоя прямо. Я больше не буду последним и единственным.
Хайди, конечно, не может участвовать. Я хочу, чтобы она жила, а не разделила мою судьбу. Предки наградили меня ее присутствием в течение нескольких дней, даже позволив почувствовать к ней настоящую страсть.
Она должна быть в безопасности.
Я не смогу жить, если она пострадает в моей миссии. Она такая же живая и яркая, как само солнце. Это должно продолжаться. Я не стану заражать ее той тьмой, которая есть в моей жизни.
Глава 26
Хайди
Даракс осматривает на земле следы, оставленные Нусин, и я даю ему время побыть наедине с его пещерными делами.
С края джунглей доносится шорох, и из-за деревьев ко мне неторопливо приближается Флаффи — инопланетный велоцираптор. На этот раз я не отшатываюсь при виде смертоносного динозавра. У меня в петле приготовлен камень на тот случай, если она забыла, кто я такая, но в этот раз беспокоиться не о чем. Флаффи останавливается на почтительном расстоянии и лениво оглядывается по сторонам. Для смертоносного динозавра сейчас она выглядит довольно безобидно.