За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году
Шрифт:
Ничем особенным обстановка не отличалась и на улице. Те же спешащие по своим делам, в основном на работу, люди, еще пока не очень плотный поток автомашин, огибающий фигуру Железного Феликса [60] в центре площади, небольшая группка у газетного киоска, поливальная машина, только что закончившая «орошение» центральных улиц и приостановившаяся у тротуара. Когда Орлов уже поднялся по ступенькам подземного перехода и стал подходить к своему подъезду в здании Комитета, у него возникла какая-то безотчетная тревога. Но и она оказалась напрасной. Прапорщик, как всегда безучастно
60
Так именуют Ф.Э. Дзержинского — основателя советских органов госбезопасности.
«Совершенно не похоже на чрезвычайную ситуацию», — подумал Андрей.
В кабинете Иваненко за рабочим столом сидел его заместитель, еще двое сотрудников сидели рядом за приставным столиком. Работал телевизор. Диктор сообщал очередную информацию о ГКЧП. Когда Орлов вошел в кабинет, они разом воскликнули:
— Ну вот, наконец-то!
— Что «наконец»? Я, как услышал, сразу поехал…
— А мы тебе звоним домой. Жена говорит: «Уже уехал». А тебя все нет!
— Что происходит? — спросил Орлов у зама. — Я толком все-таки не понял.
— Что, что! Переворот!
— А где…
— Иваненко там, — махнул он рукой куда-то в сторону. «В Белом доме», — понял Андрей. — Он уже два раза звонил, просил срочно разыскать тебя. Бери машину и езжай туда. Он в кабинете Бурбулиса. Ты знаешь, где это?
— На четвертом этаже.
— Давай, дуй туда. Он ждет.
С этого мгновенья к чувству тревоги, охватившему Андрея с того момента, как он услышал заявление Правительства, добавилось ощущение какого-то лихорадочного возбуждения, не отпускавшего его все последующие августовские дни.
Доехать на черной «Волге» с комитетскими номерами от Дзержинки до Белого дома — пара пустяков. Движение в столице в эти утренние часы было еще небольшое. Орлов домчался до белоснежного здания на Краснопресненской набережной за каких-нибудь десять минут. Лихо заехав по пандусу на площадку перед фасадом, водитель поставил машину в ряд с уже стоявшими здесь легковушками. По всему было видно, что и здесь еще не наступило оживление: машин было немного, потока сотрудников, устремляющихся к подъездам, не наблюдалось.
Внутри Белого дома все было несколько иначе. Пожалуй, только здесь Орлов почувствовал атмосферу нарастающей тревоги: куда-то спешили люди с озабоченными лицами, сновали корреспонденты с фотоаппаратами и телекамерами, проверявшие пропуска милиционеры с автоматами за спиной как-то особенно внимательно, даже несколько подозрительно, вглядывались в документы входящих в здание.
К удивлению Орлова, Иваненко сидел за письменным столом в громадном кабинете Бурбулиса совершенно один. Огромные окна,
— Ну наконец! Я только что звонил… Мне сказали, что ты поехал сюда, — выпалил Иваненко, протягивая руку Орлову.
— Виктор Валентинович, вы можете мне ясно сказать, что происходит?
— Ты что, сам не видишь? — как-то удрученно проговорил Иваненко. — Путч! Произошел военный переворот! Идиоты! Я не думал, что они решаться…
— А… А Горбачев об этом не знает?
Иваненко усмехнулся и посмотрел на Орлова взглядом человека, удивленного наивностью собеседника.
— Думаю, что Горбачев не в курсе.
— А Борис Николаевич? Может, он…
— Андрей! Да не будь ты таким наивным! Это все направлено не против Горбачева, а против Ельцина! Я же говорю: это настоящий переворот! Антиконституционный переворот!
Орлов растерянно смотрел на Иваненко. Он только сейчас в полной мере осознал, что это означает для них, сотрудников органов госбезопасности. Ведь Председатель КГБ СССР, по сути дела их вышестоящий начальник, — один из членов ГКЧП.
— А Крючков?
— Что Крючков? Я только что… вот… пять минут назад с ним говорил. Спрашиваю его: «Владимир Александрович, что происходит?» Он мне: «А вы где?» Интересно, а где я должен быть? Он говорит: «А! Мне ваша позиция понятна». Я ему: «Владимир Александрович, народ вас не поддержит, выйдет на улицы!» Ты знаешь, что он мне сказал? «За кого выйдет, за Горбачева?», а потом добавил: «Порядо-о-к надо наводить!»
Иваненко был взволнован. Он словно заново переживал этот тягостный разговор с Председателем КГБ СССР.
— Я ему сказал: мол, Владимир Александрович, это же — авантюра!
А он, знаешь, что мне ответил? — «История нас рассудит».
— Ну в этом он прав. История действительно нас рассудит…
ИНФОРМАЦИЯ: «Не хочу казаться пророком и ясновидящим, но меня смущало то, что главным теневым руководителем ГКЧП был В. Крючков, Председатель КГБ СССР. Между собой мы его называли дедушкой. И не потому, что он был в годах, а за его нерешительность, просветительскую деятельность, а может быть, и профессиональную слабость. Он на всю страну неоднократно говорил об агентах влияния — и в то же время ничего не сделал для их разоблачения. Он был воспитан не руководителем-новатором, а человеком, который ничего не делал без санкции сверху…»