Забытые крылья

Лирник Наталья

Ну подумаешь, мужик сбежал. Передумал жениться, не захотел разборок и слился по-тихому, никому не причинив вреда. По статистике, в одной Москве так исчезает порядка десяти тысяч человек в год – просто испаряются, не оставив родным и близким ни адреса, ни телефона. Не звонят и не пишут, и не находят их потом ни среди живых, ни среди мертвых. Есть ли в этом криминал или нет – навскидку не скажешь. Ведь желание обнулить собственную жизнь время от времени возникает у каждого. Поэтому к таким случаям в полиции относились спокойно.

Но сейчас в деле появился

новый интригующий аспект: имя пропавшего совпадало с именем выгодоприобретателя по крупному страховому случаю. Причем компания, в которой Воронцов рассчитывал получить страховую выплату, была местом работы и покинутой невесты Натальи Набоковой, и Надежды Невельской, с которой предприимчивый бизнесмен пытался познакомиться раньше.

– А в чем там страховой случай, Паш? – поинтересовался коллега из Следственного комитета.

– Воронцов в начале года застраховал в тверском областном филиале компании строительство коттеджного поселка, а во второй половине мая вся стройка внезапно сгорела. Причем, судя по фотографиям, остались одни головешки. Страховщики сейчас по своим каналам будут выяснять, как заключался договор и что там на самом деле случилось, а пока приостановили выплату.

– Кто приостановил, регионалы?

– Нет, в центральном офисе, в Москве. К ним этот кейс поступил из Тверской области на контроль, но как полностью готовый к компенсации.

– Интересно, – протянул Сергей. – Слушай, а может быть, нам присмотреться к гражданке Набоковой?

Прохоров прищурился и сказал:

– Хорошая мысль! Но как это оформить? У нас же только предположения, с таким набором санкцию не получить…

– Да не волнуйся, все сделаем, – усмехнулся Сергей.

– Ну отлично тогда! Давай понаблюдаем пару дней, а потом я ее приглашу побеседовать.

* * *

Вольготно развалившись на диванчике в тихом кафе на углу Тверской и Большой Садовой, Катя Перепелица осмотрела нарядный интерьер со множеством зеркал на колоннах и осталась довольна: заведение нерядовое, культурное. Недаром по соседству с залом Чайковского. Все-таки умеет Наташка выбирать места для встреч.

– Тебе не кажется, что это немного шизофренично – покупать свадебное платье, когда жених куда-то делся? – Наташа надеялась, что знает, каким будет ответ школьной подруги.

– Мне – не кажется. И никому не покажется, особенно если ты никому не будешь рассказывать, что твой Воронцов куда-то слился. Ты что, думаешь отменить? – Катя требовательно уставилась на подругу, которая в нерешительности пожала острыми плечами. – Даже не думай! Едем, пьем там халявное шампанское, выносим мозг обслуге и вообще по полной программе наслаждаемся процессом!

– Ну окей, хорошо, – покладисто вздохнула Наташа. – Кать, я понимаю, как я тебе осточертела с этим вопросом, но куда он делся, а? Как ты думаешь?

– Я вообще без понятия. Но мне что-то подсказывает, что он жив и здоров.

– Ой, да, – Наташа посмотрела на подругу встревоженно. – Ну конечно, жив. Иначе мы бы уже узнали, правда?

– Ну

естественно. Его же ищут. Если что, уже нашли бы. А насчет мотивов… Ну выяснишь, когда он вернется.

– Думаешь, вернется? – надежда в Наташиных глазах вспыхнула мгновенно.

– Да запросто. Мужику, прежде чем он женится, просто необходимо побыть в одиночестве, вне зоны контроля, – Катя подмигнула. – Мне, кстати, здорово полегчало, когда я это поняла. Ушел – не гонись, замер – палочкой не тыкай. Будет готов, сам придет. И твой Максим еще тыщу раз успеет вернуться, до свадьбы времени – вагон. Ты, кстати, на его страницу в Контакте давно заходила?

– Пять минут назад, – призналась Наташа. – Последний раз был онлайн в тот день, когда пропал.

Охватившее ее на пару минут острое ощущение счастья снова сменилось унынием.

– Ну или просто у тебя будет шикарное платье, которое наденешь в следующий раз, – оптимистично заметила Катя, слизывая взбитые сливки с длинной ложечки, которой размешала кофе. – Если не разжиреешь, конечно. А ты не разжиреешь, потому что ты широко известная ведьма.

– Да, блин, хоть с этим повезло, – Наташа с удовольствием посмотрела на свои худые запястья, и на душе у нее стало полегче.

– Может, у тебя глисты, а? – с надеждой спросила Катя и сложила брови домиком. – Мне вот достаточно посмотреть на тортик, сразу толстею. А ты жрешь, как конь, и все равно тощая.

– Да ну ты что придумываешь! – возмутилась Наташа. – Ты вот сейчас на нас посмотри: я пью черный кофе и воду, а ты и кофе со взбитыми сливками, и торт, и еще мороженое. А потом начинается – глисты, ведьма…

– Ой, слушай, а я тут прочитала, что тощие люди просто совершают много мелких незаметных движений, представь? – Катя плотоядно осматривала кусок шоколадного торта, который, с Наташиной точки зрения, совершенно не представлял гастрономического интереса.

– Это как?

– Ну вот так. Я, предположим, сижу спокойно. А ты качаешь ногой или барабанишь пальцами – и так сжигаешь кучу калорий, просто незаметно, – Катя положила в рот кусочек и с тихим стоном закатила глаза. – Все, что с шоколадом, я готова есть круглосуточно.

– Да наверняка, Кать, – Наташе даже на фоне свалившихся на нее неприятностей было смешно слушать подругу. – Ты только представь, сколько нужно ногой качать, чтобы сжечь те пару тысяч калорий, которые ты сейчас слопала. Причем это даже не обед, а так, перекус после завтрака.

Катя окинула оценивающим взглядом свое пиршество, сравнила с заказом Наташи, вздохнула и призналась:

– Ну, если совсем честно, мне пофиг. Я слишком люблю поесть.

– Ну и правильно. И между прочим, ты и так отлично выглядишь. И с личной жизнью полный порядок. Тебе вообще совершенно незачем худеть, раз все хорошо, – Наташа говорила вполне искренне, но было видно, что ее мысли уже потихоньку убегают в другом направлении, и Катя привычно переключилась: они с давних пор говорили в основном о Набоковой, а сейчас у нее и правда была экстренная ситуация.