Забытый мир

Петько Владимир

– Не знаю.

– А если не знаешь причин, чего удивляешься тому, что не понимаешь, куда пришел?

– Я хотел...
– Петер и сам не знал, чего он хотел.
– Как лучше...

– Как лучше?
– с напором переспросил Дэнил.
– Давай начистоту - ты болтался как говно в проруби. Нет, это не совсем точно, хотя и очень образно. Тебя всю жизнь несло по течению и каждый поворот, на котором тебя больно било о берег, ты принимал за какое-то испытание, которое ты должен пройти, чтобы стать тем-то и

тем-то. Тебя выносило из поворота, ты принимал это на счет своего мужества и изобретательности и покорно ждал нового поворота. Ты думаешь, что ты человек, хотя на самом деле просто щепка. Тебя выкинуло не пойми куда, в кучу прочего мусора, привычного течения больше нет и тебе кажется, что жизнь остановилась. А ты попробуй как человек думать, а не как щепка!

Может у Петера не было душевных сил спорить, а может сказанное Дэнилом являлось настолько очевидным, что спорить просто не с чем, и Петеру пришлось молчаливо согласиться. Действительно, он всю жизнь, глядя в будущее громоздил перед взором розовые оптимистичные планы, вроде бы логично скроенные, но так легко разбивавшиеся при первом соприкосновении с действительностью. Сначала перед ним маячила волшебная перспектива работы архивариусом. Море книг, знания, а заодно и почет, как следствие важной должности в Ордене. Но оказалось, нацепив цепь с красной подковой нужно говорить то, что нужно говорить, а если ты при этом думаешь совсем другое, то это никого не волнует. Думать тоже лучше то, что предписано. Он пошел в рекруты вслед за братом и своими одноклассниками, хотя вполне мог получить освобождение от воинской повинности. Отец Кристиан легко бы дал ее своему лучшему воспитаннику. Но он не захотел отказаться от кровных уз, ведь брат был всей его семьей. В итоге он потерял и брата, и веру в светлые идеалы, что вдалбливали им в школе.

Потом он решил стать наемником, но это оказалось настолько мерзким занятием, что Петеру быстро расхотелось. То, что ты не становишься воином после одной битвы, стало ясно, как и то, что ты не становишься членом Ордена вызубрив грамматику и философию. Тогда Петер вместе с Марком придумал как казалось тогда гениальную идею. Они были учеными, а заодно и воинами, такое сочетание навыков и опыта казалось тогда уникальным и весьма ценным. Как показала жизнь, уникальность никому не нужна, а ценность имеют совсем другие сочетания качеств. Грамотность и циничность. Воинские умения и жестокость. А то, что они произвольно соединили... Смешные заблуждения юности.

Потом, правда, им по-настоящему повезло - они встретили Ганнара и леди Евгению, по-настоящему хороших людей. И цель вроде бы нашлась благородная и величественная. А в итоге все как Дэнил сказал...

Тем временем белесое нечто постепенно оформилось в обычный туман, хоть и очень плотный, но вполне реальный. В нем по-прежнему ничего не разглядеть, но он хотя бы материален.

–

Так куда же надо идти?
– спросил у тумана Петер.

– А в каком месте ты нужен?
– отозвался тот немного смазанным голосом Дэнила.

Петер вспомнил о Марке, оставшемся умирать в далеком железном шаре, о Сиде, потерянном в лесах Эрсуса, о том времени, когда ему еще не было семнадцати, жить было легко, и никто вокруг не умирал. В этот момент с туманом что-то произошло, он вроде бы остался все той же молочной стеной, но в тоже время успел как-то перестроиться.

Петер моргнул. А может и не моргнул, а проснулся. Или не проснулся, а умер. Нет, не умер - родился. Хотя странно говорить это про человека, который уже двадцать лет как жил. Хотя, как жил... Так, пережидал это непростое время, отделявшее рождение от смерти. И в этот момент, после того как он моргнул все стало по-другому. Нет, волшебства не случилось и чудо не произошло. Но Петер отчетливо понял, что когда он оглядывался на прошедшую жизнь, вот это "назад" было чисто субъективным. По правде говоря, в основном это понимал тот, кто сидел внутри него, но это уже мелочи. Главное, что "назад" вполне может стать "вперед". По крайней мере, в этом месте, суть которого Петеру тоже стала понятна.

– Я все-таки умер?
– спросил он.

– Нет, - с усталым вздохом сказал Дэнил.
– Но если не выберешься отсюда, то разницы никакой не будет.

– А куда все остальные пойдут?
– спросил Петер у тумана.

– Все идут в одну сторону, - ответила мгла, на этот раз голосом Чеслава.
– Просто пока не увидишь куда идти самому, не поймешь.

– Я вижу, - сказал Петер.

– И что?

– Можно мне с вами?

– Ты и без меня знаешь правильный ответ.

Петер кивнул, и они вдвоем, с тем-кто-внутри, зашагали. Без воодушевления, печали или раскаяния. Им больше не нужно было играть эти глупые роли, вроде бы нужные человеку для жизни среди таких же как он, а на деле лишь указывающие на бесплодном пути к какому миражу сдохнуть, когда кончатся силы.

Туман редел, под башмаками иногда хлюпала вода. По ногам хлестала осока, среди которой шуршали большие змеи. На пригорке застыл часовой, развязывающий ширинку, к приземистому зданию за его спиной прислонилась длинная алебарда. Дальше все снова погрузилось в туман, но над головой кричали гуси, а под ногами слышался писк мелких грызунов. Где-то Сид чертил на столе, Марк смотрел на разбухающую таблетку, а чуть дальше добрый робот ждал, когда его найдут и починят.

Как хорошо, когда можно все исправить!
– счастливо подумал Петер.

– Не отставай, - буркнул Дэнил.
– У нас дел по горло.