Зачем убили Сталина? Преступление века
Шрифт:
«Вся деятельность нашей партии и Советского государства направлялась товарищем Сталиным. Его гениальная прозорливость, способность быстро схватывать и разгадывать смысл надвигающихся событий, особенности каждого этапа войны, его умение нацелить и направить силы партии и народа на выполнение главных и решающих задач, его несокрушимая воля, твердость и настойчивость в проведении принятых решений — обеспечили нашему государству победу над врагом».
Но ведь это так и было! И кому, как не товарищу Л. П. Берии, заместителю Председателя Государственного Комитета Обороны товарища И. В. Сталина, было это знать в полной мере? Причем Берии тем проще было отыскать в своей душе такие слова в адрес Сталина и положить их на бумагу, что эти слова могли быть отнесены — за исключением
А учеником Берия был способным — это признавал даже такой нелояльный к нему человек, как академик Капица, да не где-нибудь, а в письме на имя Сталина.
В заключительной части юбилейной статьи Берия коснулся темы о гениальности Сталина еще раз — но опять-таки без захваливания, а объективно, сказав:
«Гениальность нашего вождя сочетается с его простотой и скромностью, с исключительной личной обаятельностью, непримиримость к врагам коммунизма с чуткостью и отеческой заботой о людях. Ему присущи предельная ясность мысли, спокойное величие характера, презрение и нетерпимость ко всякой шумихе и внешнему эффекту».
Наконец, последнее о юбилейной статье Берии о Сталине. Все остальные статьи в юбилейном номере заканчивались здравицами в честь лично Сталина в той или иной форме. И лишь Берия закончил свою статью четким призывом: «Вперед к новым победам под руководством великого Сталина!» Лишь Каганович после пожелания Сталину долгих лет жизни закончил схоже: «Под водительством великого Сталина вперед к победе коммунизма!»
ДА, КАК и Сталин, Берия не был способен стоять на месте и слово «вперед» его вполне характеризовало и как государственного деятеля, и как личность. Думаю, в том числе и поэтому можно говорить о беспрецедентной эффективности управленческой связки Сталин — Берия.
Впервые в явном виде она, как уже было сказано, образовалась в годы войны и ближе к концу ее получила даже формальное оформление после назначения Берии в 1944 году заместителем Председателя Государственного Комитета Обороны, то есть — официально вторым после Сталина человеком в системе государственной власти военного времени. Тогда же Сталин провел Берию на пост председателя Оперативного бюро ГКО, которое рассматривало все текущие вопросы.
На вопрос «Кто вытянул страну во время войны в первую голову?» есть лишь один ответ: «Сталин!» Но среди тех, кто ему в этом помог, первенство по справедливости надо отдать Берии. Это лучше слов доказывало и то, что когда война закончилась и ГКО был упразднен, 6 сентября 1945 года решением Политбюро было образовано Оперативное бюро СНК СССР в составе: Л. П. Берия (председатель), Г. М. Маленков (заместитель председателя), А. И. Микоян, Л. М. Каганович, Н. А. Вознесенский и А. Н. Косыгин. Это Бюро ведало вопросами работы промышленных предприятии и железнодорожного транспорта, то есть всеми ключевыми вопросами экономики страны. А это означало, что и после войны связка Сталин — Берия не распалась.
Вскоре она еще более окрепла ввиду того, что Берия стал фигурой № 2 в советском Атомном проекте. Это был тогда высший «атомный» рейтинг, если учесть, что фигурой № 1 был сам Сталин.
В то же время уже перед войной их управленческая «связка» работала неплохо — особенно после того, как 3 февраля 1941 года Берия был назначен одним из заместителей Председателя Совнаркома СССР Сталина и сразу же расширил объемы своих государственных инициатив.
Характерный момент: 8 марта 1941 года Берия направляет Сталину проект постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О мероприятиях выполнения плана лесоповала в навигации 1941 года по Наркомлесу и Управлению лагерей лесной промышленности». За день до этого Маленков и Берия докладывали тогдашнему Предсовнаркома Молотову (с мая его сменил сам Сталин) о необходимости замены наркома лесной промышленности, причем предлагали «назначить руководителем Наркомлеса работника, хотя и не знающего лесного дела, но способного организовать и перестроить работу».
Последняя
Впрочем, Сталин и Берия хорошо понимали друг друга еще в те времена, когда первый был в Москве, а второй — в Тбилиси. Имеются интереснейшие записи председателя Кинокомитета Бориса Шумяцкого о просмотрах Сталиным (для Шумяцкого — Кобы) фильмов в Кремле. 9 декабря 1934 года, после просмотра фильмов «Чапаев» и «Последний маскарад», Шумяцкий записал, в частности:
«КОБА, обращаясь к т. Берия (он был на просмотре с Микояном, Кагановичем, Ждановым и Орджоникидзе. — С.К.) … сделал ряд шутливых замечаний… Шутил… что этой фильмой т. Берия хорошо достигает только одну цель — показать, насколько г. Тифлис нуждается во вложениях по ремонту и переустройству…»
Фильм «Последний маскарад» производства Госкинопрома Грузии, вышедший на экраны 25 октября 1934 года, снимал, конечно, не Берия, а режиссер М. Э. Чиаурели. Однако в каждой шутке есть, как говорят, доля шутки. Доля же истины в шутке Сталина заключалась в том, что архитектор по образованию и призванию Берия в социалистическую реконструкцию Тбилиси вкладывал много сил организатора, да и таланта архитектора. Сталин это знал и поддерживал — позднее именно Берии будет поручено курировать проекты «сталинских» высотных зданий в Москве. И вот нашел повод над Берией подтрунить.
Еще один штрих из деловых отношений Берии и Сталина… Не успел Берия стать наркомом внутренних дел, сменив Ежова, как 7 декабря 1938 года обратился к Сталину и Молотову с возражениями против передачи в НКВД Интуриста — организации по обслуживанию иностранных гостей, которая до этого находилась под неформальной опекой «органов». Берия убеждал:
«Факт перехода Интуриста в ведение НКВД безусловно станет известен за границей. Капиталистические туристические фирмы и враждебная нам печать постараются использовать для развертывания травли вокруг представительств Интуриста, будут называть их филиалами НКВД и тем самым затруднят их нормальную работу, а также своей провокацией будут отпугивать лиц из мелкой буржуазии и интеллигенции от поездок в СССР. Исходя из указанных соображений считаю целесообразным Интурист изъять из ведения НКВД».
На этой записке Сталин написал: «тт. Молотову, Микояну. Кажется, т. Берия прав. Можно бы передать Интурист Наркомвнешторгу. И. Сталин. 10.1.39».
И этот режим: «инициатива Берии — поддержка Сталина» сохранялся и в дальнейшем, потому что Берия был компетентен, а Сталин всегда поощрял компетентных оппонентов. Собственно, он поощрял активность Берии еще с тех времен, когда последний руководил Закавказьем, и поощрял наиболее радостным для человека дела образом — принимая предложения Берии к исполнению.
Было высокоэффективным и «атомное» сотрудничество Сталина и Берии. На вопрос «Кто сыграл наиболее важную роль в ликвидации атомной монополии США и устранении атомной угрозы для СССР?» есть тоже лишь один ответ: «Сталин!» Но среди тех, кто ему в этом помог, первенство по справедливости надо отдать опять-таки Берии — как и в деле обеспечения Победы 1945 года.
В своей книге «Берия: лучший менеджер XX века» я писал, что «атомный» Берия сегодня «документирован» наиболее полно, поэтому при изучении многотомного собрания документов «Советский атомный проект» хорошо выявляется роль как Сталина, так и Берии в этом проекте. Почти неизменная подпись Сталина под важнейшими документами, касающимися Специального Комитета и Первого Главного управления при Совете Министров СССР, доказывает, что Сталин годами не упускал из поля своего зрения ничего существенного, относящегося к Атомному проекту. Берия же не упускал здесь вообще ничего — мимо него не проходили мало-мальски важные бумаги. Причем это не было мелочностью. Это было тщательностью — как врожденной, так и обусловленной высокой личной ответственностью Берии за успех дела.