Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек

Хейер Джорджетт

— Иными словами, вы ссорились с ним?

— Да нет, до ссор, собственно говоря, не доходило. Отец иногда орал на меня, но я не ссорился с ним, у меня не тот характер, да и вообще какой толк.

— Почему отец орал на вас?

— Ей-богу, не знаю! Такая уж у него была натура. Собственно говоря, он хотел, чтобы я поступил в Сандхерст [5] , только здоровье у меня не особенно крепкое, да и все равно поступать туда я бы не стал, ненавижу армию, и, когда я увлекся поэзией, я, знаете ли, пишу стихи, он был ужасно недоволен. Конечно же, он считал, что никаких профессий, кроме военной службы, не существует. Я столько наслушался об армии, что меня тошнит от одного этого слова. Мой

кузен — кстати, он был здесь в субботу и воскресенье, уехал в понедельник утром, вскоре после завтрака, — так вот он как раз пошел по стопам дорогого дядюшки Артура, и если это типичный образец офицера, то я рад, что не отправился в Сандхерст. Но конечно, уже сам факт, что Френсис — это мой кузен — носит военный мундир, давал отцу основание считать его замечательным человеком. Разумеется, Френсис всегда старался ладить с отцом. Однако я вчера узнал, что на сей раз ему не удалось разжиться у отца деньгами. Следовало ожидать, что когда-нибудь этим кончится. Но поскольку я несколько слаб здоровьем и... занимаюсь литературой, отец считал меня совсем уж никчемным. А сам в жизни ничего не читал, кроме Диккенса и Скотта, можете себе представить? Я надеюсь, вы понимаете, что отец, ни черта не смысля в литературе и искусстве, не питал ни малейшей симпатии к тем, кто не похож на него.

5

Имеется в виду военное училище в городе Сандхерсте.

— Наверное, вам приходилось очень тяжело, — сочувственным тоном заметил Хардинг, надеясь ускорить таким образом продолжение рассказа.

— Честно говоря, да. Хотя, в сущности, это особой роли не играло, и я не хочу, чтобы у вас создавалось впечатление, будто мы вечно ссорились. Естественно, в детстве мне приходилось очень скверно, но потом я просто пошел своим путем, а отец шел своим.

— То есть особой любви между вами не было?

— Нет-нет! У отца совершенно не находилось для меня времени. Лично я всегда считал, что это из-за матери. Она ушла от него к другому, когда я был еще малышом, и винить бедную женщину за это нельзя, отец явно относился к ней по-свински, но невзлюбил он меня именно из-за этого.

— Если я правильно понимаю, он был для вас сущим зверем с тех пор, как вы его помните?

— Нет, так бы я не сказал! — ответил Джеффри. — Для меня он был главным образом комической фигурой, хотя, конечно, зачастую ужасно меня раздражал.

Сержант при этих словах втихомолку покосился на Хардинга.

— Вы, насколько я знаю, живете не здесь, мистер Биллингтон-Смит? — спросил Хардинг.

— Нет, снимаю вместе с одним знакомым квартиру в Лондоне. Но вовсе не потому, что не ладил с отцом!

— Я ничего такого и не имел в виду, — успокоил его Хардинг. — Вы, кажется, недавно заключили помолвку с мисс Лолой де Сильва?

Джеффри тревожно заерзал.

— С этим все кончено, уверяю вас.

Хардинг поднял взгляд от блокнота, в котором делал записи.

— Правда? Но ведь вы привезли сюда мисс де Сильва в субботу, если не ошибаюсь, как свою невесту?

Джеффри издал смешок.

— Да, как невесту. Но с тех пор... Эту тему я предпочитаю не обсуждать.

— Жаль, — Хардинг посмотрел ему прямо в глаза, — потому что, боюсь, придется порасспросить вас об этом. Когда ваша помолвка была расторгнута?

— Вчера, если вам угодно.

— Расторгли ее вы или мисс де Сильва?

Джеффри взвился:

— Послушайте, я уже сказал, что не желаю говорить об этом! Вас это совершенно не касается, и я очень не люблю, когда суют нос в мои личные дела.

— Сядьте, мистер Биллингтон-Смит, — спокойно произнес Хардинг.

Джеффри

после недолгого колебания повиновался.

— Есть два способа давать показания, — продолжил инспектор ровным тоном. — Один — отвечать на вопросы, которые вам задают, другой — вынуждать, чтобы из вас вытягивали правду. Я рекомендую первый. Он менее неприятен.

На лице у Джеффри отразилось смятение.

— Я не... конечно, раз уверяете, что это необходимо, дело другое. Только хочу вам сказать, что совершенно разочаровался в Лоле... в мисс де Сильва и не желаю даже слышать ее имени.

— Кто из вас расторг помолвку? — повторил Хардинг.

Джеффри провел рукой по подлокотнику.

— Трудно объяснить. В некотором смысле она сама.

— Что значит «в некотором смысле»?

— Ну... я понял, что она в высшей степени корыстное существо. Конечно, я жил иллюзиями. Мне теперь это ясно.

— Вы отклоняетесь от темы, мистер Биллингтон-Смит.

— Да не знаю я, что тут, собственно, говорить! — раздраженно воскликнул Джеффри. — Она сказала, что не пойдет за меня замуж, это мне открыло глаза, и, уверяю вас, ничто теперь не заставит меня жениться на ней, как бы она на это ни рассчитывала.

— Мисс де Сильва на это рассчитывает?

— Бог ее знает. Она красивая, совершенно бездушная кукла. Я был ослеплен ею...

— Почему она передумала? — спросил Хардинг.

— Потому что интересуется только деньгами. Деньгами! А теперь, после смерти отца, считает, я чудовищно разбогатею, хотя он мог завещать все деньги тому же Френсису. Меня это ничуть не удивит; отец вполне на такое способен.

— Стало быть, мисс де Сильва расторгла помолвку по финансовым причинам.

— Угу, — неохотно подтвердил Джеффри.

Хардинг отложил карандаш.

— Ясно. Не стану спрашивать, возмущался ли ваш отец этой помолвкой, так как знаю, что да.

— Вас послушать, так вы знаете чертовски много, — пробормотал Джеффри.

— Рад, что вы это понимаете, — хладнокровно кивнул Хардинг. — Так что отделываться от меня полуправдой и уклончивыми ответами бессмысленно. Незачем создавать о себе превратное впечатление. В понедельник утром вы разговаривали с отцом, он был очень сердит на вас, не так ли?

— Да, — ответил совсем уже присмиревший Джеффри. — Он сердился из-за Лолы.

— Чем окончился разговор, мистер Биллингтон-Смит?

— Ну, мы слегка повздорили — даже не слегка, отец был в совершеннейшей ярости и в конце концов сказал, чтобы я убирался с его глаз, что он больше не станет давать мне денег и не желает меня видеть. Меня это, как вы, надеюсь, поняли, задеть не могло, мы и раньше не ладили, а что до голодной смерти в канаве, по его выражению, то деньги для меня ничего не значат, я вполне могу прокормиться литературным трудом. Поверьте, это был очень забавный разговор.

— Похоже на то, — согласился Хардинг. — Что вы стали делать, когда он завершился?

— Естественно, пошел наверх рассказать обо всем Лоле. Мне просто в голову не приходило, что это может как-то отразиться на наших отношениях. Само собой, не очень приятно, когда отец, в сущности, отрекается от тебя, но тогда меня это не особенно волновало.

— Вы сказали, что пошли наверх — значит, мисс де Сильва завтракала у себя в комнате?

— Да, она никогда не встает раньше одиннадцати. И даже не хотела видеть меня до этого времени. А когда позволила мне войти и я рассказал ей — знаете, для меня ее реакция была жутким ударом. Услышав, что без отцовских денег она за меня не выйдет, я сперва решил, что это шутка. А когда понял, что нет, во мне что-то сломалось, хотелось бежать куда глаза глядят, только подальше от Лолы. Я подумал, что мне станет дурно, если пробуду рядом с ней хоть минуту. Поэтому именно так и поступил.