Зачётный профессор
Шрифт:
— Айвенго? — усмехнулся Костя. — То есть, вы, когда читали это произведение, мечтали о таком мужчине, как Айвенго? Топорном, с деревянными понятиями чести и наплевавшим на бедную еврейку, которая была в него влюблена, потому что, видите ли, у него там уже есть возлюбленная и ничего другого в упор он не видит? Вам был интересен этот персонаж, серьёзно?
Ника не подозревала, что Костя и до сюда залез. Читать Вальтера Скотта в наши дни — нонсенс, а тем более парню! Да что ж за акселерат-вундеркинд!
— Айвенго — общепринятый эталон женских страстей.
— Вероника
— Хорошо, я скажу. Я всегда думала, какого чёрта Ревекка в той башне не отдалась Бриану, засранцу и негодяю, который её там почти прищучил. Я бы на её месте так и сделала, а не лезла выбрасываться в окно.
— Нужно ли нам ещё что-то говорить о том, какой пол истинно аморален? — расплылся Костя, закинув ногу на ногу.
— Я отвратительна, — прошептала Ника, смеясь сама над собой и поглядев на официанта, призывая обратить на себя внимание и принести счет, — не все такие женщины, как я. Да, наверное, я аморальна и у меня не лучшие вкусы, но другие любят хороших.
— Да никто их не любит, Ника! — бросил Костя и запоздало прикусил себе язык, назвав её по имени. Она воззрилась в него острым взглядом. — Простите. Вероника Витальевна.
— Всё правильно, я явила свою негодную сущность и можно даже перейти на «ты», — шикнула она, топнув, оттого что официант прошел мимо, не заметив её.
— Правда? Ну, вы в любом случае меня на «ты» называть можете, как начальство подчиненного, — сделал вид, что не понял иронии Константин.
— Я деморализовываю собственным примером тебя, Костя. Ты посмотришь на меня, и будешь думать, что идеалы у всех так плохи. А ты любишь, возможно, хорошую девочку, которой нужен именно Айвенго, и ты мог бы им стать.
— Я не люблю хорошую девочку, Вероника Витальевна, — парень приказно окрикнул девушку в белом переднике, и потребовал рассчитать их. Ника заметила, как взросло он выглядел в этот момент. Самостоятельный мужчина, решающий всё в своей жизни, и если нужно, то грубо и быстро. Как это он не любит?.. Костя обернулся к ней. — Я влюблен в вас, Вероника Витальевна, и употребил обман, чтобы лучше узнать, чего вы хотите, потому что я готов на требующиеся поступки, даже негативного характера, чтобы завоевать вашу симпатию.
— Опять ты за своё! — как громом среди ясного неба пораженная, Ника едва не встала, но упала обратно. Что снова началось? Она расслабилась, и давала ему советы, а это под неё копалось! Как после этого доверять кому-либо? Собственные ученики врут! — Да, знаешь, твоё поведение убеждает, что на «вы» с тобой уже ни к чему. Зачем ты играешь во все это?
— Я не играю, я действительно хочу вас добиться, — уверено произнес Костя. Вероника не успела перехватить у него счет и он,
— Забудь, о чем мы тут говорили, и вспомни о том, что я просила ко мне больше не приближаться, — на этот раз Ника говорила без приманок и умысла. Ей, и правда, стало страшно, как провел её этот юнец. Ни на миг нельзя терять бдительности, ни на секунду!
— Зачем же? Мечты должны сбываться и реализовываться, — Костя поднял со столика темные очки и пригвоздил их к носу. Встал рядом с Никой.
— О чем ты?
— В какой башне вас прищучить, Вероника Витальевна? — горячая волна краски и возбуждения окатила женщину, понимающую, что кроме побега её сейчас не спасет ни один довод. Она поняла, что готова даже сигануть в окно.
Урок шестнадцатый: В одну реку дважды беда не приходит одна
Оборвав разговор и не желая произносить ни слова, пока не обдумает новый фактор риска, из ниоткуда вытащенный Константином, и не продумает противодействие ему, Ника вышла из кафе, но парень шел за ней до самой остановки, чуть приотстав и молча, но упорно провожая её. Со стороны могло бы казаться, что они идут отдельно. Автобуса сразу не прибыло и, поскольку до метро можно было дойти и пешком, то женщина, чтобы не стоять и не искушать судьбу беседой со своим студентом, двинулась дальше. Лишние десять минут на воздухе не повредят сосудам. Кислород требуется для их здоровой работы, а от их работы зависит сообразительность.
— Вероника Витальевна! — всё-таки открыл рот молодой человек, стуча позади набойками дорогих ботинок. Ника посомневалась, реагировать или нет, идя и не оглядываясь. Но, в конце концов, как долго он сможет идти следом? Нужно ли ей это? Она резко затормозила и обернулась.
— Что-то ещё? — успев взять себя в руки, произнесла она уверено и спокойно.
— Мы не попрощались, это не вежливо, — улыбнулся Костя, нависая над ней, как тень огромной хищной птицы, которая могла бы летать над раненным на поле боя. Но Ника не чувствовала серьёзного ранения, только царапину. Её пощипывало и нужно бы скорее промыть и обеззаразить, налепить пластырь, чтобы никакая зараза, вроде любовных страстей, не проникла. А они наверняка передаются воздушно-капельным, так что дышать и сопеть на себя позволять не стоит всяким явно вирусноодаренным.
— Ну, что ж, до свидания, — в глаза ему сказала Ника.
— Почему вы убегаете? — не двинулся он с места, по-прежнему прижимая к себе тетрадь и книгу. — Не лгите, что я вам неприятен. Неприятным в лицо говорят всё, что думают, а вы уходите.
— А ты лжёшь, что я тебе интересна. Влюбленные красиво ухаживают и теряют голову, а ты хладнокровно пытаешься соблазнить меня неизвестно с какой целью, — парировала женщина.
— Вам нужна аргументация моих поступков?
— Я догадываюсь об истинных причинах… — хмыкнула Ника, отведя взор. Неудобно было произносить некоторые откровенные фразы в лицо тому, кто всё-таки являлся её учеником. Непозволительно.