Заклинание для хамелеона
Шрифт:
— А где все мужчины, которые приходили к тебе?
— Они ушли, — сказала она печально.
— Куда же они ушли?
— Туда, — ответила горгона, и Бинк предположил, что она указала направление, — за те скалы.
Хамфри пошел посмотреть.
— Эго статуи, — сказал он без всякого удивления, — Статуи мужчин, очень правдоподобные. Наверное, такими они и были при жизни.
При жизни…
— Да, — радостно согласилась она, — они совсем такие же, какими были, когда пришли ко мне.
— У тебя есть на этот
— Мужчины оставлял и подарки, с вой изображения, скул ьп — туры. Но я бы хотела, чтобы со мной остались сами мужчины. Какая мне польза от камней?
Горгона не представляла, что делала! Она считает, что это просто изображения, оставленные ей на память. Возможно, она не хочет осознать правду, пряча ее в своем подсознании, притворяясь, что она обычная девушка. Она отказывается верить в собственную магию. Какое роковое заблуждение!
И в то же время, думал Бинк, разве это не проявление обычной женской логики? Разве кто-нибудь из них признает те беды, которые их пол творит среди мужчин!
Но это взгляды Кромби, и, возможно, они несколько преувеличены. В каждой девушке есть немного от сирены и немного от горгоны — но совсем немного. Только вот в Хамелеоше нет нисколько ни того ни другого.
— Если придут другие, — продолжал Хамфрис несвойственной ему мягкостью, — то и они оставят только камни. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Да, этих памятников уже слишком много, — наивно согласилась она, — На моем острове становится тесно.
— Мужчины больше не должны приходить, — сказал Хамфри, — они должны оставаться дома, со своими женами.
— Ане может прийти только один и остаться хоть на время? — жалобно спросила горгона.
— Боюсь, что нет. Мужчины просто… м-м-м… не подходят тебе,
— Ах, если б только какой-нибудь мужчина остался, я подарила бы ему столько любви! Пусть хоть какой-нибудь маленький. Я буду все время ласкать и лелеять его, и он будет счастлив…
Слушая это, Бинк начал понимать всю трагедию горгоны. Она хочет всего лишь любить и быть любимой, а вместо этого выращивает ужасный урожай горя. Сколько семей разрушила сс магия? Что тут можно сделать, если не уничтожить се?
— Ты должна отправиться в изгнание, — сказал Хамфри, — Магический щит может быть ослаблен по приказу короля, и тогда ты сможешь свободно покинуть Ксанф. В Обыкновении твоя магия исчезнет, и ты сможешь свободно общаться с мужчиной или с мужчинами, это уж на твое усмотрение.
— Покинуть Ксанф! — встревоженно воскликнула она, — Ну нет! Я лучше умру! Я не могу покинуть свой дом!
Бинк почувствовал симпатию к ней. Когда-то он сам был на пороге изгнания…
— Но в Обыкновении ты будешь обыкновенской девушкой, над тобой не будут тяготеть никакие проклятия. Ты очень красива, и у тебя добрый нрав. Ты сможешь найти там своего мужчину.
— Я люблю мужчин, — медленно проговорила
Впервые добрый волшебник, казалось, был шокирован.
— Убить тебя! Я этого не сделаю! Ты самое прелестное создание, какое я когда-либо встречал, я это вижу даже в зеркале! Будь я помоложе…
Туг же проявилась обычная маленькая женская хитрость.
— Ну что ты, господин, ты совсем не старый. Ты очень симпатичный мужчина.
Кромби сдержал чириканье, Честер закашлялся, а у Бинка перехватило дыхание. Она уж чересчур преувеличивала, если не вовсе искажала действительность! Хамфри — хороший человек, талантливый, но вот симпатичным его назвать трудно.
— Ты мне льстишь, — серьезно сказал волшебник, — К тому же меня ждут другие дела.
— Из всех мужчин, которые приходили на остров, ты единственный остановился поговорить со мной, — продолжала горгона. — Я так одинока! Прошу тебя, останься со мной и позволь мне всю жизнь служить тебе.
Теперь Кромби громко прочирикал.
— Не оборачивайся, дурак! — крикнул голем. — Продолжай пользоваться зеркалом!
— Ах да, — согласился Хамфри. У грифона, должно быть, очень тонкий слух, подумал Бинк, коли он услышал, что волшебник собирается повернуться! — Если я просто посмотрю на тебя…
— Ты должен будешь уйти, оставив мне на память похожий на тебя камень, — закончила она. — Я не понимаю, почему все мужчины таковы! Но подойди, закрой, если надо, глаза, поцелуй меня, дай мне показать, как много во мне любви для тебя. Останься со мной, и твое слово будет для меня законом!
Волшебник вздохнул. Поддался ли старый гном соблазну? Бинку пришла в голову мысль, что волшебник остался одиноким не потому, что у него не было интереса к женщинам, а потому, что он не нашел себе подходящей пары. Обычные женщины не интересовались стариком волшебником, похожим на гнома, а если и интересовались, то, скорее всего, только потому, что хотели воспользоваться его замечательной магией. Но здесь стояла женщина, которая ничего не знала о нем и была согласна любить его, требуя взамен только его присутствие.
— Нет, моя дорогая, ничего не получится, — сказал наконец Хамфри, — хотя нельзя отрицать, что это очень соблазнительное предложение и от него трудно отказаться. Я могу поддаться соблазну и задержаться здесь разве что на день-другой, и то при условии, что наша любовь будет слепой. Но даже в этом случае общение с тобой потребует много волшебных сил. А я должен сначала выполнить первоочередную задачу и не могу…
— Тогда задержись на день-другой! — воскликнула она, — Завяжи глаза! Я не знаю ни одного волшебника, который бы заинтересовался мною, но даже волшебник не может быть прекраснее тебя, господин!