Записки хирурга военного госпиталя
Шрифт:
– У нас всегда все хорошо, – поспешила заверить его Елена Андреевна. – У проверяющих претензий не бывает!
– Верю-верю! А где у вас «Журнал учета журналов»?
– Что? – я посмотрел на подполковника широко раскрытыми глазами, не зная, то ли он чего-то напутал, то ли сейчас издевается за мое утреннее поведение.
– Пожалуйста! – старшая сестра уже отточенным движением подала вспотевшему проверяющему еще один, не замеченный мной, заботливо укутанный в прозрачную пленку небольшой журнальчик, сделанный из общей тетради.
– Ага! – победно вострубил подполковник. – А вот это уже серьезное замечание будет!
– Но мы только на днях получили приказ завести такой журнал! – попыталась оправдаться старшая сестра.
– Ничего не знаю! – Комаров громко захлопнул тетрадь и впервые за все время плотоядно улыбнулся, обнажив редкие зубы. – Залет!
– Журнал учета журналов, – все крутилась у меня в голове необычная фраза. И не ведал я еще того, что через год цифра в нем вырастет до пятидесяти трех.
Шел второй день моей работы в Военно-морском госпитале…
Строить будем?
Три недели моего заведования на новом месте пролетели как один день. Скупое на тепло петербургское солнце уже успело растопить остатки грязного снега и основательно подсушить растрескавшийся местами асфальт. Отзвенела сосулистая капель, оголив знаменитые петербургские крыши, крытые оцинкованной жестью и формирующие узнаваемый на многих популярных фотографиях местный пейзаж. Скованные январским морозом реки и каналы зримо подернулись черными крупными пятнами проталин на явно гибнущем льду. День различимо прибавил в часах, и уже собираясь по утрам на работу, отпала нужда зажигать свет.
В один из таких светлых и солнечных дней начмед Горошина оставил меня после общегоспитальной утренней конференции, и, простите за тавтологию, взял да и огорошил меня:
– Дмитрий Андреевич, я попрошу вас сегодня отдежурить по госпиталю вместо заболевшего доктора Ассениз.
– А что с ним случилось? – внутренне холодея от навалившейся напасти, больше для проформы, чем из любопытства, спросил я.
– Не с ним, а с ней, – с милой улыбкой на гладковыбритом щекастом лице поправил меня майор. – Доктор Ассениз – женщина. Не знаю, что-то с животом. Не робейте вы так, Дмитрий Андреевич! Ну, я вас очень прошу, как начмед – выручите коллегу.
– Да, я с удовольствием! – я с трудом растянул губы в глупой улыбке, удивляясь, как это мне удалось сделать. – Только вот беда, я никогда еще не дежурил по военному госпиталю. Я так понимаю, что дежурный врач в ночное время один во всех лицах?
– Почти так. В реанимации есть свой дежурный врач, но он отвечает только за свое отделение, – уже искренне, от души улыбнулся начмед, видя, что я не собираюсь идти на попятную. – После семнадцати ноль-ноль и до девяти утра дежурный врач по госпиталю тут царь и Бог в одном лице! Да не тушуйтесь вы так! Ничего сложного в дежурстве нет. Главное – это контроль за камбузом, личным составом, прием вновь поступивших и наблюдение тяжелых больных в отделениях. В реанимации, повторюсь,
– Прием? Контроль? Камбуз? А это как?
– Все просто. Вы в определенное время идете на камбуз, так у моряков называется кухня.
– Я знаю, что такое камбуз.
– Хорошо. Затем каждые два часа обходите территорию госпиталя и по своему усмотрению посещаете все отделения, но не меньше трех раз за ночное дежурство, и не менее шести раз за выходной день, если доведется когда дежурить. Отделений, как известно, у нас шесть: хирургия, терапия, неврология, инфекционное, кожное и реанимация. При посещении вы обязаны построить весь личный состав отделений, за исключением офицеров, прапорщиков и военнослужащих срочной службы, и сверить их со списком, осмотреть, чтоб все были побриты, подшиты и в уставной форме одежды. Все вновь поступающие больные осматриваются вами в приемном покое, заполняются истории болезни, и назначается лечение. Все относительно просто. Обо всех ЧП немедленно докладывать мне и начальнику госпиталя. В 21:00 и в 08:00 доклад по телефону. Так же мне и Волобуеву. Это так, вкратце, в общих чертах. В 16:00 подойдете в штаб ко мне в кабинет для подробного инструктажа. А для начала в 12:00 на камбуз – снимать пробу. Нужно проверить приготовленную на обед пищу. Заведующая столовой Елена Петровна Хвощ подскажет, как правильно снимать пробу. Вопросы есть?
– Есть! А как я назначу лечение терапевтическим, неврологическим и инфекционным пациентам, если, мягко говоря, я не особо сведущ в этих дисциплинах?! Я как-никак по специальности врач-хирург.
– Я помню, что вы хирург, – надул свои упитанные красные щеки Горошина. – Но и тут ничего проблемного не усматриваю. Там, в приемном покое, есть специальные папочки, где написано примерное лечение больных с теми заболеваниями, что поступают к нам в госпиталь в экстренном порядке. Как правило, к нам везут ограниченное количество нозологий. Дмитрий Андреевич, давайте все остальное после, сейчас я очень тороплюсь, начальник вызвал на совещание в штаб, – резво опередил меня майор, видя, что я снова пытаюсь задать ему очередной каверзный вопрос.
Без пятнадцати двенадцать я попытался открыть тяжелую стальную дверь с крупными золотыми буквами на красном прямоугольнике, складывающимися в завораживающее слово «камбуз», расположенную на первом этаже центрального корпуса. Дверь не поддалась, я повторил усилие. Затем громко и с силой постучал по железу кулаком.
– Чего так тарабанишь?! По голове себе лучше подубась! Вон же звонок висит, – высунулась из-за двери часть женской головы в виде рыжеватых волос и ткнула грязным коротким пальцем куда-то сбоку от двери. Там прилепилась малюсенькая синяя кнопочка, почти сливающаяся с такой же синей краской на стене.
– Теперь буду знать, – согласно кивнул я, – позвольте войти?
– Чего надо? – рука с грязным пальцем исчезла, дверь широко распахнулась, и передо мной предстала во всей своей красе обладательница коротких пальцев: невысокая женщина без возраста в замызганном сером переднике до колен и усталым лицом с всклоченными, отдающими ржавчиной волосами.
– Добрый день, а я сегодня дежурный врач. Вот прибыл на пробу.
– Ой, так вы дежурный доктор! Извините! А в графике стоит Ассениз. Проходите! Елена Петровна, тут дежурный доктор пришел! – завопила она уже кому-то в глубину камбуза.