Записки Клуба Лазаря
Шрифт:
— В реке?
Тарлоу кивнул.
— Как и у всех остальных, содержимое грудной клетки отсутствует. Труп довольно свежий. Убийство было совершено не позднее двух дней назад.
— И вы хотите, чтобы я взглянул на него?
— Нет, доктор. У меня к вам пара вопросов.
— Понятно.
— Когда именно вы вернулись?
— Восемь дней назад.
— Значит, у вас было достаточно времени, чтобы совершить последнее убийство.
— Так, значит, я подозреваемый?
— Я долгое время не хотел в это верить, доктор, но многочисленные совпадения наводят меня на мысль, что это могли
— Могу я вас спросить, в чем именно они заключаются? — Как будто я и сам не знал.
Инспектор достал блокнот и раскрыл.
— Первое и самое главное: убийца проявляет интерес к хирургии.
— Но я уже сказал вам, что работал непрофессионал. Если считать хирургом того, кто умеет разрезать мышцы, то любой мясник или скорняк Лондона мог бы оперировать в нашей больнице.
— Я еще не упоминал о ваших субботних вечерних дежурствах, доктор. Все же извлечение органов требует более… интимной обстановки. А теперь, если позволите, я продолжу.
Я понял, что с ним лучше не спорить.
— Конечно, инспектор, продолжайте.
— Убийца извлекает сердце и легкие, и так получилось, что вы являетесь специалистом в области сердца.
— Рискую повториться, но…
Тарлоу бросил на меня злобный взгляд.
— На платке, в который было завернуто разрезанное на части сердце, стояли инициалы, совпадавшие с вашими.
— Их отгрызла собака!
На этот раз он был спокойнее.
— Согласен, эту улику нельзя представить в суде, однако платок служит хорошим дополнением к прочим уликам. Далее — ваш интерес к проституткам, который вы тщательно пытались скрыть от меня.
— Я поступил неразумно, забыв свою шляпу, — согласился я, уже не в первый раз почувствовав унижение при воспоминании о том событии.
— Вы правы, доктор. Вам следовало взять шляпу с собой, когда вы лезли под кровать.
— Я ведь чувствовал, что не нужно было прятаться!
— То есть… вы меня видели?
Тарлоу был доволен, как терьер.
— Только подошву вашего ботинка. Но давайте вернемся к делу.
Я был слишком подавлен, чтобы ответить.
— А дальше — у нас труп, который вы нашли у нового водостока. Без сомнения, это всего лишь неудачное стечение обстоятельств, но я уже сбился с их счета. В любом случае это событие показывает, что вы хорошо ориентируетесь на реке, где были найдены все тела. И, наконец, ваше исчезновение из города после того, как было обнаружено очередное тело. Я уже собирался выписать ордер на ваш арест, однако в тот момент неожиданно выяснилось, что ваш отец смертельно болен. Но настоящей бомбой, вы уж простите мне это слово, стало другое. За время вашего отсутствия не было совершено ни одного убийства. А как только вы вернулись, мы обнаружили новое тело. — Отложив в сторону блокнот, Тарлоу подошел к моему столу. — Признайтесь, доктор, картина вырисовывается весьма неприятная.
Мне ничего не оставалось, как согласиться с ним. Это действительно выглядело ужасно.
— Если я скажу, что никого не убивал, мне это поможет?
Тарлоу поджал губы.
— Боюсь, уже нет.
— Значит, вы пришли, чтобы арестовать меня?
— Этого списка вполне хватает, чтобы арестовать вас, но все же мне кажется, что улик пока недостаточно.
— Зачем вы мне все это рассказываете, инспектор?
— Если в ближайшее время я не предоставлю им убийцу, меня заменят, и эта замена вряд ли будет беспристрастной. Вы должны быть благодарны, что газеты до сих пор не разнюхали о появлении нового тела. Но рано или поздно все обязательно всплывет наружу. Кто-нибудь проговорится, и как только появятся статьи, меня отстранят от дела. Хочу быть откровенным с вами, доктор. Я терплю одну неудачу за другой, и если в ближайшее время не случится прорыва, то у нас обоих будут неприятности.
— Значит, вы считаете, что я невиновен?
— Я этого не говорил. Думаю, что так или иначе вы замешаны в этой истории. Все улики говорят об этом. Но я не могу понять, как именно. Если вам известно что-то, что может нам помочь, то рекомендую вам все рассказать.
Что я мог сказать ему? Как однажды ко мне пришел Брюнель и поинтересовался устройством человеческого сердца, и случилось это незадолго до первого визита Тарлоу? И что со времени нашей последней встречи я оказался причастен к убийству в Бристоле?
— Нет, инспектор. Извините. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
— Хорошо, доктор. Тогда нам обоим остается надеяться на лучшее.
Инспектор ушел несолоно хлебавши. Глядя ему вслед, я подумал, что мне действительно теперь остается лишь уповать на удачу.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Планы по созданию новой школы довольно быстро стали воплощаться в реальность, и мисс Найтингейл полностью посвятила себя этому предприятию. Она консультировалась с архитекторами по поводу возведения нового здания, общалась с меценатами и, кроме того, помогала работе нашей больницы. Так у нее появлялась возможность наблюдать за работой медсестер и получать необходимую информацию. Она регулярно устраивала встречи с попечительским советом больницы, которые посещал и я, следуя советам Броди. Нет нужды говорить, что она была там единственной женщиной, сидевшей за столом среди дюжины бородатых мужей. Однако меня совсем не удивляло, когда к концу встречи ей удавалось почти всех обвести вокруг своего маленького пальчика. Даже те из них, кто, подобно Броди, не хотел иметь дело с женщиной, в конце концов уступали мнению большинства.
Вскоре был утвержден план строительства не только нового крыла, но и целой больницы. Эта идея сильно удивила меня, но я полностью поддерживал ее, пусть и в качестве стороннего наблюдателя без права голоса. Медицина развивалась быстрыми темпами, и было ясно, что больница, построенная пятьдесят лет назад, должна отвечать требованиям нового времени. К тому же население Лондона быстро росло, и это усложняло нашу работу. Нам нередко приходилось укладывать пациентов на матрасах прямо на полу или размещать в коридорах.