Записки русского интеллигента
Шрифт:
В депутацию на торжества открытия Саратовского университета от его старшего собрата Московского университета выбрали ректора Мануйлова и папу.
Я уехал в Саратов тотчас после 24-го, а папа должен был приехать на торжества числа 5-го декабря {345} . Погода стояла холодная и сырая, и я был поражён, вернувшись в свою квартиру на Крапивной, тем, что в комнатах от сырости прямо стоял туман. Как же я перевезу Катёнушку и малышей в такую сырую квартиру? Поэтому я заявил управляющему, что намерен искать другую квартиру. Ему очень не хотелось, чтобы я выезжал – это дискредитировало бы квартиру, да и лестно ему было, что у него в доме живут профессора. В то время звание «профессор» очень импонировало саратовцам. Но я всё же снял другую квартиру в 6 комнат на втором этаже, также в совершенно новом доме Подклетнова, на углу Московской и Ильинской улиц {346} .
345
Д. Н. Зёрнов прибыл в Саратов 4 декабря 1909 года.
346
Дом на углу улиц Московской и Ильинской (ныне ул. Чапаева) сохранился до наших дней. Сейчас в нём находятся книжный магазин «Читающий Саратов» и стоматологическая поликлиника.
Дом был двухэтажный, смешанной постройки, то есть деревянный, но снаружи обложен в один слой кирпичом. В Саратове много таких. И даже в новом таком доме сырости быть не может.
Как всё изменилось! Когда я начинал свою профессорскую деятельность, нельзя было и предположить, чтобы в квартире профессора не было отдельного кабинета, общей комнаты – гостиной, под которую всегда отводилась самая большая комната квартиры,
При кухне имелась комната для прислуги. Ванна и прочие «удобства» – всё было исключительно хорошо оборудовано. Подклетнов, хозяин, главный приказчик большого магазина, в котором продавались хозяйственные вещи и всякого рода предметы оборудования, конечно же, для своего дома выбирал лучшее из лучшего.
У меня уже имелась прислуга Дуняша – очень хорошая кухарка (впоследствии пришлось с ней расстаться – оказалась не совсем чистой на руку). Папе в Саратове всё очень понравилось – и город, и мои товарищи, и моё жильё. Дуняша готовила превкусные обеды и старалась всячески угодить «старому барину».
Торжественное открытие Саратовского университета
Программа самих торжеств выглядела так: накануне Николина дня – торжественная всенощная [25] . Утром 6 декабря – литургия в соборе, выстроенном в совершенно необычном классическом (дорическом) стиле, вокруг него был разбит городской сад «Липки» (теперь собор разрушен) {347} . После обедни – крестный ход: всё духовенство и все приглашённые направлялись по Московской улице для освящения места, выбранного под постройку университетских зданий, – на Московскую площадь. Планы строительства были уже составлены, и сооружение двух зданий экспериментальной медицины намечалось начать с весны 1910 года, а Физического института и Анатомического театра – с весны 1911 года. После крестного хода все должны были собраться в городском театре, где предстояло заседать Совету в день Акта торжественного открытия Саратовского университета {348} . Вечером 6 и 7 декабря – иллюминация города. На другой день – обед, который давало городское самоуправление в здании городской Думы {349} , и в заключение – концерт и бал в залах Коммерческого собрания {350} .
25
Саратовским архиереем был известный своими черносотенными взглядами и выступлениями преосвященный Гермоген. – Прим. В. Д. Зёрнова.
347
Речь идёт об Александро-Невском кафедральном (Новом) соборе в Саратове, построенном на народные деньги по проекту архитектора В. П. Стасова в честь победы русской армии в Отечественной войне 1812 года. Закладка собора состоялась 30 августа 1815 года, а торжественное освещение – 28 марта 1826 года. Позже, в 1840–1845 годах, на пожертвованные М. Ф. Дмитриевой деньги, была выстроена колокольня. В 1856 году в собор на вечное хранение были переданы знамёна саратовского ополчения, участвовавшего в Крымской военной кампании. В 1934 году собор был варварски уничтожен; ныне на его месте находится стадион «Динамо».
348
Первоначально для этой цели намечалось здание Музыкального училища. Однако от этого намерения члены комиссии вскоре вынуждены были отказаться и остановить свой выбор на городском театре, «имеющим самое большое и наиболее удобное помещение». Но, учитывая, что и он мог вместить не более 800–900 человек, «вместо 2000 гостей на торжественный акт решено было пригласить всего 1200» (Чуевский И. А. Торжество открытия Императорского Николаевского университета в г. Саратове 6 декабря 1909 года. Саратов, 1910. С. 22–23; Саратовский вестник. 1909. 17 и 27 ноября).
349
Здание Саратовской городской думы находилось на пересечении современных улиц Октябрьской и Московской. Сейчас в нём помещается институт «Промпроект».
350
Ныне: гарнизонный Дом офицеров – улица Соборная, 18.
Приехало множество гостей: от всех русских университетов, от всевозможных учёных обществ, от городов, земств, даже из-за границы – от славянских университетов. Для того времени открытие нового университета в России являлось событием исключительной важности. В России их насчитывалось всего девять: Московский, Петербургский, Киевский, Харьковский, Казанский, Томский, Одесский, Варшавский и Дерптский (Юрьевский).
К богослужению и крестному ходу собралось множество народа, и не только жителей Саратова, но также из Покровска {351} , с противоположной стороны Волги. Сам крестный ход получился чрезвычайно внушительным {352} . Впереди шествовали представители духовенства. В воздухе реяли хоругви. И кругом – море народа. Я почему-то отстал от головы шествия и в конце концов пробраться к месту, где проходил молебен и ритуал освящения {353} , так и не сумел.
351
Город (c 1914 года) в Саратовской области; с 1931 года современное название – Энгельс.
352
Утром 6 декабря 1909 года должно было начаться торжественное богослужение. Но по сообщениям местных газет, задолго до назначенного времени «вся Соборная площадь и близлежащие улицы Немецкая, Никольская, Армянская (ныне – проспект Кирова, улицы Горького и Волжская. – В. С.) и др[угие], были сплошь запружены народом. Все окна, парадные двери, балконы и заборы на этих улицах были заняты самой разнообразной публикой. С каждой минутой толпа на площади всё более и более увеличивалась; усиленные наряды полицейских, городовых, казаков и солдат с большим трудом удерживали напор толпы в несколько десятков тысяч. Солдаты стояли цепью и в собор пропускали только по билетам» (Саратовский вестник. 1909. 8 декабря).
После литургии епископ Саратовский и Царицынский Гермоген произнёс речь на тему о христианстве как истинной основе знания и наук. Затем под перезвон церковных колоколов, молебное пение и звуки военного оркестра все присутствовавшие на богослужении в соборе длинной вереницей направились к месту закладки зданий университета. «Говорят, – писали газеты, – когда процессия дошла до Московской пл[ощади], хвост, тянувшийся за нею толпы кончался у Вольской у[лицы]. Во всяком случае народу шло не менее 25 тыс[яч] человек, а некоторые доводят число до 40 и 50 тысяч» (Саратовский листок. 1909. 8 декабря).
353
Имеется в виду религиозный обряд освещения места будущего строительства на Московской площади, по окончании которого «специально изготовленный крест, имеющий форму университетского учёного значка, по окроплении святой водой, при торжественном пении стихир был поднят и укреплён на высоком шесте, украшенном национальными флагами и гербами – государственным и города Саратова. На этом месте весной будет заложено первое из университетских зданий: институт экспериментально-медицинских наук» (Чуевский И. А. Торжество открытия Императорского Николаевского университета… С. 33). Затем тем же порядком процессия возвратилась обратно в собор.
Хотя до заседания оставалось ещё много времени, театр был уже почти полон. На сцене, украшенной живыми растениями, цветами, стоял стол, покрытый красным сукном, и на нём «зерцало» – необходимая принадлежность всякого официального заседания Совета [26] . Стол на сцене предназначался для почётных гостей, а для произнесения речей и приветствий в левой от публики стороне сцены возвышалась кафедра.
Наконец стали подходить и гости с молебствия. Все были нарядные – в мундирах и фраках {354} . Для зачтения Закона об открытии университета ожидали приезда по крайней мере министра народного просвещения Шварца, если уж не самого Столыпина – председателя Совета министров и бывшего саратовского губернатора, он, собственно, и настоял на том, чтобы новый университет был открыт именно в Саратове {355} , ведь на эту честь претендовало чуть ли не одиннадцать городов {356} . Однако на торжества приехал только попечитель Казанского учебного округа Деревицкий. Он и открыл заседание Совета.
26
«Зерцало» –
354
Некоторым современникам всё происходящее в тот декабрьский день в городском театре напоминало нечто вроде космического бал-маскарада. Вот что, например, по этому поводу писал фельетонист из «Саратовского вестника», скрывший своё имя под инициалами «К. Г.»: «Астрономы служебного звёздного мира […] чествовали 6-го декабря на своей улице праздник: весь театр во время торжества открытия университета усеян был звёздами и пестрел лентами. […] И на сцене, и в партере, и в ложах – везде сияли Сириусы, Юпитеры, Марсы и прочие звёзды и планеты, так что мы, скромные астероиды, чувствовали себя сиротливо среди этого блеска и парада.
Одно нас поддерживало – это чувство духовного родства с виновником торжества – с университетом, который не знает ни звездоносцев, ни вельмож, у которого нет и не должно быть ни эллина, ни иудея, ни Васьки Зубка, ни полковника Дуплицкого…» (Саратовский вестник. 1909. 8 декабря).
355
В 1907 году, ходатайствуя об открытии в Саратове университета, особая депутация в составе городского головы В. А. Коробкова и гласных Г. Г. Дыбова и М. Ф. Волкова посетила П. А. Столыпина, после чего сообщала в своём отчёте: «С первых же слов нашего личного ходатайства он с полным и живым сочувствием высказался, что Университет в Саратове был его давнишним желанием, и что если будет основан новый Университет, то только Саратов может претендовать на него; при этом особенно подчеркнул, что говорит так не потому, что был Саратовским губернатором, а следовательно – говорит из любезности, а потому, что Саратов по своему положению и значению действительно заслуживает того, чтобы стать университетским городом…» (Чуевский И. А. Торжество открытия Императорского Николаевского Университета… Приложение. С. 65).
Об искренности и серьёзности намерений П. А. Столыпина в этом вопросе красноречиво свидетельствуют и мемуары М. Ф. Волкова, в которых почти дословно приводятся слова, сказанные главой правительства: «…в деле основания университета в Саратове, – обращаясь к членам саратовской депутации, заявлял Столыпин, – я ваш убеждённый сторонник и союзник, не потому, что я, бывший саратовский губернатор, хочу сделать приятное Саратову по просьбе его представителей. Я вряд ли это сделал бы, если бы считал, что он (университет. – В. С.) пока излишен. Я стою за университет потому, что Саратов в культурном, образовательном и экономическом отношении действительно является таким центром, в котором давно уже должен быть основан именно университет…» (Волков М. Ф. История учреждения Саратовского университета и Саратовская городская Дума. 1906–1909 гг. Машинопись. // СОМК. Коллекция П. А. Козлова-Свободина. № 27745 С. 37).
Однако ни мнение П. М. Кауфмана, имевшего «…вид благодушного барина, очень любезного и приветливого», но не производившего «впечатление энергичного, стойкого, с большой инициативой государственного деятеля» (Там же. С. 180), ни поддержка даже такого авторитетного и влиятельного в высших кругах власти человека, как П. А. Столыпин, поставить в ближайшее время окончательную точку в жаркой дискуссии не могли. Правда, начиная с 1907 года взгляд сторонников открытия Саратовского университета становится преобладающим в Совете Министров. Всё меньше и меньше оставалось в нём тех, кто считал эту акцию преждевременной и опасной для государства.
356
Борьбу за открытие нового университета в России одновременно вели 10 городов: Царицын, Самара, Минск, Витебск, Смоленск, Воронеж, Ярославль, Нижний Новгород, Астрахань и Саратов.
По старинному обычаю Акт начался с двух речей, посвящённых истории возникновения Саратовского университета. С ними выступили ректор В. И. Разумовский и декан И. А. Чуевский. Не помню в точности заглавия этих речей, но Разумовский говорил на более общую тему – чуть ли не о русских университетах вообще, а Чуевский – более частно о Саратовском университете (обе речи напечатаны в первом выпуске «Известий» Саратовского университета) {357} . Затем попечитель зачитал текст Закона об открытии «Императорского Николаевского Университета» в Саратове. Закон, конечно, все выслушали стоя и долго потом кричали «ура».
357
Имеются в виду актовые речи В. И. Разумовского «К истории университетов и медицинских факультетов» и И. А. Чуевского «К истории Императорского Николаевского Университета» (см.: ИИНУ. Саратов, 1910. Т. I: Науч. отд.).
Члены Совета, вместе с попечителем и секретарём, всего девять человек, сидели на сцене за столом. Я находился с левого от публики конца стола. После прочтения Закона оркестр должен был исполнять гимн. Но из-за тесноты его поместили за сценой. Вдруг я слышу какие-то жалкие звуки, едва слышные за общим шумом в театре. Не долго думая, я стал во весь голос не то чтобы петь, а буквально орать слова гимна: «Боже, царя храни». Публика на сцене и в театре подхватила – и все полторы тысячи человек исполняли гимн, звучавший в честь молодого университета. В саратовских либеральных газетах с нескрываемым издевательством было описано это происшествие, и мой либерализм был ими взят под подозрение [27] .
27
Впоследствии я не раз убеждался в том, что ни «Саратовский листок», ни «Саратовский вестник» диалектическим методом не владели. – Прим. В. Д. Зёрнова.
Начались приветствия и чтение бесчисленных адресов {358} . Следом за правительственными приветствиями с прекрасно оформленным как внутренне, так и внешне адресом выступила делегация от Московского университета {359} . Зачитывал адрес с кафедры Мануйлов как ректор, а папа в мундире со Станиславской лентой через плечо стоял рядом. Один юноша, Миша Масленников, который присутствовал на открытии, позже говорил мне: «Самым счастливым человеком в день открытия Саратовского университета был Дмитрий Николаевич!». И я как сейчас вижу папу – нарядного, красивого и довольного. Ну да как же – он лучшей участи для меня не желал. Ведь его сын сидел за столом в качестве члена Совета открываемого университета.
358
Фельетонист из «Саратовского листка» резонно заметил по этому поводу: «…чтение всех адресов задаёт задачу просто арифметическую. Если всех депутаций 150, и если каждая употребит на выход и прочтение своего адреса только три минуты, то получается 450 минут или 7 часов. Да ещё официальные речи, да разного рода заминки…» (Саратовский листок. 1909. 6 декабря). Поэтому зачитали свои приветствия лишь представители от города, земства, дворянства, от университетов, высших учебных заведений и некоторых учёных обществ.
359
Связывая воедино прошлое, настоящее и будущее обширного Юго-Востока России, естественным центром которого выступал Саратов с его окрестностями, А. А. Мануйлов и Д. Н. Зёрнов, представляя адрес старейшего русского университета, от имени всей его учёной корпорации заявляли: «…там, где некогда ютилась за земляными насыпями и рвами горсть стрельцов, пушкарей и казаков с их оружием и боевыми запасами, ныне видим многочисленный гарнизон культурной рати с её торговыми и промышленными учреждениями, учебными учреждениями и учёными обществами, с её музеями, библиотеками, типографиями и изданиями. Культ науки и просвещения уже давно свил себе прочное гнездо в Саратове, и ему обязан своим появлением именно в этом городе новый русский университет.
Но, являясь завершением славного прошлого Саратовского Поволжья, открытие в нём университета рождает надежды и упования на ещё более славное будущее. Отныне близок будет живой источник, который должен напоить жаждущих высшей науки и просвещения в крае. Отныне культ знания, культ просвещения будет получать мощную и близкую поддержку в открывающейся академии и Саратов ещё успешнее станет выполнять свою великую историческую миссию в разноплеменном Поволжье» (цит. по: Чуевский И. А. Торжество открытия Императорского Николаевского Университета… Прил. С. 68–69).
Среди коренных саратовских семейств семья Маслденниковых являлась, пожалуй, одной из самых интеллигентных. Отец Миши Александр Михайлович был крупным адвокатом и членом Государственной Думы от Саратова, а мать Людмила Львовна ещё не старая, очень бойкая дама, принимала большое участие в организации наших торжеств, концерта и бала и вообще очень интересовалась жизнью университета. Я часто бывал у них дома. Однако Людмила Львовна скоро отошла от университетских дел, вероятно, потому, что в «Общество вспомоществования недостаточным студентам», которое по примеру московского вскоре возникло и в Саратове, председательницей выбрали Татьяну Яковлевну Соловьёву – человека совершенно исключительных достоинств. Нашу дружбу с ней, решаюсь именно так квалифицировать наши отношения, мы сохранили до самой её смерти.