Запретный трофей
Шрифт:
Вскоре со стороны дома слышится гул голосов и я снова заливаюсь румянцем. Каковы шансы, что Вадим решил побить все рекорды и просидеть в сауне всю ночь? Ну или хотя бы вечер… “Минимальные шансы, минимальные”, смеется мне в лицо жизнь в тот момент, когда его мощная фигура проносится мимо и с плеском ныряет в воду.
– Вааадим, – раздается кокетливый хор девчонок у бассейна, а я лишь закатываю глаза. Перед такой благодарной публикой и стараться особо не надо, чтобы произвести впечатление. Уверена, если бы он сейчас предложил им поплавать голышом, в мою сторону бы полетела куча разноцветных плавок.
–
– Очень, – мурлычу и касаюсь губами слегка небритой щеки. – Как сауна?
– Отлично. Зря не пошла, ты же любишь.
– Не хотела мешать вашей мужской компании, – смеюсь. – Вдруг вы бы захотели обсудить телочек?
– Ага, если бы, – отмахивается Ник. – У Михи там на фирме траблы небольшие, пытались коллективным разумом придумать стратегию.
– И как, придумали? – с интересом спрашиваю. В их компании всем парням до двадцати пяти, но у каждого уже есть свой бизнес и поэтому я всегда с удовольствием слушаю их разговоры о работе. В нашем поселке главный бизнесмен – это Николай Павлович, владелец небольшого магазинчика и поэтому даже скучные детали кажутся мне чем-то невероятно интересным. Конечно, я понимаю, что скорее всего стартовый капитал они получили от родителей, но ведь не растранжирили на пьянки и гулянки, выгодно вложили и судя по всему, продолжают расширяться.
– Налить тебе еще вина? – предлагает Ник.
Я бросаю взгляд на мангал, у которого Рома нанизывает новую партию шашлыка, на беседку, в которой собирается компания и мотаю головой:
– Мне хватит, голова еще после тех двух бокалов немного кружится.
– Уверена, что это от вина? – подмигивает он. – Может, все дело во мне?
– Может и в тебе, – игриво толкаю его ладонями в грудь. – От тебя у меня не только голова кружится, но и ноги подкашиваются. Опасный ты парень, Никита Рахманов.
– Все для тебя, детка, – смеется он и целует меня. Из невинного касания губ наш поцелуй очень быстро перерастает во что-то большое и я возмущенно мычу, когда его рука сжимает мое бедро.
– Эй, – поправляю тонкую веревочку плавок сбоку, – достаточно эксгибиционизма на сегодня. Я от прошлого еще не отошла.
– Не будь такой впечатлительной, малышка, – смеется Ник. – Тем более, они ничего не видели. Не переживай.
– Я и не переживаю, – тихо отвечаю, но тем не менее, когда вижу, что Вадим, ловко подтянувшись на бортике, вылезает из бассейна и направляется к беседке, добавляю: – Я, пожалуй, пойду наверх, хорошо? Почитаю пока ты не придешь.
– Окей, постараюсь не задерживаться. У нас есть одно незаконченное дельце…
– Я помню, – улыбаюсь ему. – Поэтому в твоих интересах прийти пока я не заснула.
Добравшись до нашей спальни, я первым делом направляюсь в ванную. Хочется смыть с себя этот вечер, будто взгляд Вадима оставил следы не только в моей голове, но и на теле. Проведя в душе добрые пятнадцать минут, я наконец, выхожу и наношу на тело обильный слой кокосового масла. Это единственное средство, которое справляется с моей сухой кожей. Нет, конечно, возможно один из дорогущих кремов Миланы тоже бы справился с этой проблемой, она как-то взяла меня на шопинг с собой и, кажется, я до сих пор не пришла в себя от цен на косметику в ЦУМе, но из бюджетных средств, это масло мне подходит как нельзя лучше. И запах приятный.
Извлекаю из сумки новый комплект белья, который купила специально для Никиты и натягиваю полупрозрачные трусики. Эх, знала бы Инна Борисовна на что я трачу деньги, которые она платит мне за занятия с сыном… Впрочем, на покупку этого белья у меня ушли деньги не только с их занятий, я потратила на него львиную долю своих сбережений, но сейчас, глядя на свое отражение, ничуть об этом не жалею.
Тонкие белые трусики едва ли оставляют место для фантазии, но в то же время мелкая сеточка кружева не делает их пошлыми. Хорошо, что я надела их только сейчас, а не тогда, в комнате. Не хватало еще, чтобы Вадим увидел меня в таком развратном белье!
Слегка поправляю резинку, натягивая их чуть выше и чувствую, как материал приятно впивается в промежность. Несмотря на то, что прошло уже почти два часа с момента оргазма, там внизу все до сих пор пульсирует, будто это случилось только что. Может, я опять возбуждена? Как так может быть? Бросаю взгляд на свои затвердевшие соски в зеркале и медленно веду рукой от груди вниз. Еще несколько месяцев назад мне бы ни за что не пришло в голову стоять перед зеркалом в одних трусах и любоваться отражением.
Мне нравится мое тело, всегда нравилось. Небольшая упругая грудь, плоский живот… Я знаю, что я привлекательная, но до знакомства с Никитой никогда не считала себя сексуальной. Где я, а где все эти сексапильные красотки из телевизора?
Но Ник внушил мне какую-то дичайшую уверенность в себе, заставил поверить в то, что я могу не только нравиться противоположному полу, но и возбуждать. Будоражить. Поэтому сейчас я не спешу отводить взгляд от своего отражения и даже поворачиваюсь спиной, чтобы оценить насколько выгодно смотрится зад в новом белье.
В следующее мгновение, я застываю и с ужасом смотрю на дверь. Точно помню, что запирала ее, но тем не менее, словно в замедленной съемке ручка под напором опускается вниз и в темном проеме показывается фигура Вадима.
Глава 6
Мои руки тут же летят вверх, чтобы прикрыть голую грудь, хоть и понимаю, что низ по-хорошему бы тоже спрятать от его глаз.
– Ты выключила воду пять минут назад, – подозрительно щурится он, пряча в карман пятирублевую монетку, которой, судя по всему, отпер замок на двери. – Ждала кого-то? Неужели я становлюсь настолько предсказуемым? Или хочешь сказать, что надевала вот это, – он бросает небрежный взгляд на мою промежность, – все это время?
Мои зубы стучат настолько громко, что закладывает уши и я не могу до конца осознать происходящее. Не могу поверить, что это не один из тех страшных снов, когда ты вдруг понимаешь, что стоишь голым перед толпой людей, а самая что ни на есть реальность. Не менее страшная.
Зачем он пришел? Что ему от меня нужно? Тело сковано каким-то первобытным ужасом и я понимаю, что если бы кто-то поставил перед собой задачу оттащить мои руки от груди, ему бы вряд ли удалось – сейчас я не живой человек, я каменная статуя. Костяшки пальцев побелели от того как сильно напряжены, но даже это на дает мне чувства безопасности. Я слишком открыта. Слишком беззащитна перед ним.