Здравствуйте, я ваша ведьма! Трилогия
Шрифт:
Запахло паленым.
– Вот еще! – рассерженной кошкой фыркнула Мелена. – Я лучше на диете посижу или вообще объявлю голодовку. Пусть вам будет стыдно за то, что морите девушку голодом!
Новгородский только повел плечами в ответ, мол, каждый волен выбирать себе режим питания по душе. Мелена извлекла из сумочки расческу и зеркальце и демонстративно принялась приводить себя в порядок. Я помрачнела еще больше. Стремительность моей насильственной эвакуации с горной дороги не предполагала наличия багажа, а значит, придется рассчитывать на щедрость подруги. Роландэль получил
– Мы можем попробовать проникнуть в замок, – заявил он.
– Хорошая мысль, – одобрительно кивнуло мое начальство. – Главное, не лишенная оригинальности. А мы-то, глупые, сидим себе под стенами и думу думаем: что же нам дальше делать? Нам и невдомек, что ворота в стене проделали не для банальной эстетики, а чтобы народ честной войти мог.
– А силовой контур повесили чисто для нашего удобства, чтобы мы, люди темные, в пропасть от избытка чувств не попадали, – в тон командору подхватил Филипп.
Роландэль не обиделся. Видимо, решил не обращать внимания на выходки команды. Высокорожденный эльф прошествовал ко мне, демонстрируя ухватки хищника. Текучая грация его движений не оставила равнодушной не только Мелену, которая бросала в сторону эльфов кокетливые взгляды из-под пушистых ресниц. Новгородский с Третьяковым наблюдали дефиле, словно собирались дружно тренироваться на досуге. Эльф остановился в нескольких сантиметрах от меня, заспанной и взъерошенной, и с видом фокусника на детском празднике извлек откуда-то тонкую, гибкую палочку. Затем носком сапога расчистил небольшую площадку и принялся чертить сложный, витиеватый узор.
– И что это за народное творчество? – живо заинтересовался Филька, слетая с ближайшего дерева на мое плечо.
Драго тут же завис над рисунком, склонил ушастую голову на один бок, на другой, прикинул и так и эдак и изрек:
– Это же матрица заклинания защитного контура, бестолочь ты лохматая.
Хлесткий подзатыльник кожистым крылом чуть не сбил любопытного оборотня на лесную подстилку.
– Я пернатый! – возмутился тот, потирая ушибленное место крылом.
– Тоже не велика птица, – отмахнулся вампир.
Оборотень надулся, но на него не обратили внимания. Любопытствующий народ подтянулся поближе. Всем была интересна структура заклинания. Третьяков окинул рисунок многоопытным взглядом и присвистнул от удивления. Заклинание было сложным, многоярусным, и не все его проекции были до конца ясны. Обычному магу разобраться в хитросплетениях многочисленных линий не представлялось возможным. Роландэль как раз закончил последний штрих и с видом художника оглядел свое творение.
– М-да… – критически хмыкнул он. – Тут сам демон не разберет, что к чему…
Удар носка превратил рисунок в ровную поверхность. Народ жалостливо вздохнул и отхлынул, как морская волна от каменного утеса. Топтавшаяся сзади Мелена тщетно пыталась разглядеть что-либо за широкими спинами мужчин. Ведьма тянулась изо всех сил, даже встала на цыпочки, а когда разочарованные истребители вкупе с эльфами сделали шаг назад, девушка не удержалась и рухнула к ногам Роландэля. Впрочем, тот не обратил на это никакого
– Ладно, – глубокомысленно изрек он, ни к кому, собственно, не обращаясь. – Это мы сейчас поправим. Будем делать трехмерную модель!
Все заинтересованно подались вперед. Поднявшаяся было на ноги Мелена получила мощный тычок со стороны задних рядов и со страстью молодой возлюбленной, встретившейся с предметом своих грез, крепко обняла ближайшее дерево. Прямо бери кисть и картину пиши, а потом – хочешь на стенку вешай, хочешь так любуйся.
– Поосторожней нельзя? – прошипела ведьма, отлепляясь от дерева. – Тут, между прочим, кроме вас, тоже люди есть.
Справедливое замечание нагло проигнорировали. Роландэль легко взмахнул палочкой, как дирижер за пультом перед симфоническим оркестром. На конце прутика возникло легкое золотое свечение. Его можно было принять за маленькую искорку или блестку, слетевшую с маскарадного костюма. Осторожными, точно выверенными движениями эльф принялся водить палочкой по воздуху. Искорка плавно вытянулась, удлинилась, превратилась в тонкий лучик. Лучик принялся извиваться, складываясь в причудливый узор, послушный воле своего создателя, и перед изумленной публикой стало формироваться нечто кружевное и прекрасное, как изящное творение лучших кружевниц. В другое время восхитилась бы. Честно. Но испорченное с самого раннего утра настроение не способствовало созерцанию магических узоров.
Роландэль сделал последний взмах и остановился, явно любуясь творением своих рук. Народ тоже застыл в умилении. Я смерила всех мрачным взглядом, пытаясь пригладить растрепанные со сна волосы, что ничуть не улучшило моего внешнего вида.
– Если меня разбудили в несусветную рань только для того, чтобы я смогла оценить всю прелесть эльфийской магии, то совершенно зря. Не оценила. Нет у меня подходящего эмоционального настроя.
Все посмотрели на меня, как на язву. Я заслуженно возгордилась. В самом деле, почему плохое настроение должно быть только у меня?
– Интересно, – мягко улыбнулся Киркиэль. – И что же поможет создать у леди подходящий для молчаливого созерцания прекрасного эмоциональный настрой? Свечи? Столик на двоих? Изысканный букет?
– Леди утром может помочь горячая ванна, хороший массаж и вкусный завтрак, остальное можете оставить себе, – парировала я, нахохлившись.
Роландэль не обиделся. Он даже бровью не повел.
– Печально слышать, Дарриэль, что вас не трогает ничто прекрасное, а все устремления сводятся к примитиву: мягко поспать, сытно поесть.
– А еще хорошо помыться. Впрочем, я никогда этого и не скрывала. Это вы, эльфы, способны в самом простеньком заклинании нагородить уйму никому не нужных излишеств, истратив на вычурную конструкцию прорву магии, а потом, тихо млея от восторга, созерцать результат, усевшись в позу лотоса.
– Да! – рассмеялся Третьяков. – Виктория у нас – ведьма простая. Ей не до высоких материй, лишь бы на столе стояла вкусная еда.
Я покосилась на командора. Интересно, если жахнуть по нему файерболом, он успеет отскочить или нет? А ответить чем-нибудь сможет? Или все-таки успею убежать?