Землянин. Том 2
Шрифт:
Воткнул вместо определителя аур блок визуального анализа, загнал тестовый образ, проверил, как движок распознавания, по функционалу напоминающий нейросеть, отрабатывает, и снова запустил плетение в актив.
Вот теперь дело хорошо двинулось. Напрямую-то я этих перцев не видел, кроме как визуально. Информструктур их тоже. Можно было бы, конечно, как-то переместиться туда точкой восприятия, но это не отработано, да и ново. Поэтому вот так: через промежуточные средства, типа самонаводящихся плетений, уже проявившихся в локальной реальности. А самому прыгать прямо туда, в толпу непонятных существ — нафиг.
Впрочем,
Так, ладно. Это интересно, конечно, но надо дело делать. Не знаю, правда, ещё какое, но надо. Подкинув в комнату корабля ещё с десяток «танцоров», правда оснастив их ещё и другими игрушками уничтожения, не выключая, отодвинул экран в сторону, на периферию зрения.
Огляделся и резко засвистел. Сергей с Катей, крутящие сальто с помощью подаренных летательных устройств (кстати, освоили их чуть ли не с полпинка), остановились прямо в воздухе и посмотрели в мою сторону. За их спинами воздух радужно переливался — почти невидимые крылья легко удерживали детские тела в воздухе. Я махнул рукой, подзывая их.
Гаврош всё это время продолжал рассказывать о том, что происходило, что он делал, что выполнено, а что не успели.
— Не понял, а зачем смертельный газ-то пускать при неизбежном поражении? — удивился я.
— Не знаю. Но почему-то с Земли приказ отменили через меня и приказали не сообщать об этом капитану и майору безопасности.
— Ладно, а чего меня сразу не позвал? Может, придумали бы чего…
— Ну… — Гаврош сдвинул кепку на затылок и почесал лоб. — Честно говоря, у меня тут конфликт интересов… Вернее, конфликт директив. Есть приказ Земли, запрещающий связь с тобой. Капитан тоже не того… Правда, потом сказал, что если посчитаю, что стало слишком тяжело и опасно, то выйти с тобой на связь. Тут у нас всё сложно. Проблема в том, что в обычной мирной ситуации если директивы Земли и капитана конфликтуют, то приоритет принадлежит Земле, но только в том случае, если именно я посчитаю, что капитан не прав.
— Ты — и арбитр? — удивился я. Ведь я воспринимал Гавроша именно как пацана, а тут такие серьезные дела на него повешены.
— А что такое? Ну да. Я достаточно защищён, чтобы иметь гарантию от вмешательства команды корабля в моё функционирование. Сертифицирован по максимальному уровню развития ИИ, что позволяет доверять моим решениям жизни людей. Так вот, всё становится сложнее, когда наступает ситуация вроде текущей. С одной стороны, боевые действия часто зависят не только от информационной наполненности, но и от опыта, интуиции командира. Часто командир в стрессовой ситуации получает информацию вневедомственным образом, что мне, например, недоступно. И это необходимо учитывать. Особенно в ситуации неизвестного противника. То есть когда непонятно, как противник ведёт себя в той или иной ситуации, чему он обучен, какое у него оружие и прочее. С другой стороны, я могу просчитывать ситуацию быстрее человека, могу просчитывать вероятности развития ситуации… Но в нашем случае, конечно, у нас ещё маловато статистики и наработок, поэтому сейчас я считаю, что командир всегда прав и я могу вмешиваться в его
— Теоретически? — хмыкнул я, глядя на приближающихся детей.
— Да, после встречи с тобой я чувствую, что мои приоритеты плывут, логика работы изменилась. В общем, я сам не знаю, как поступлю в определённый момент. Боюсь, что после возвращения на Землю меня разберут на части. Если вернёмся. Я знаю, что с Земли запускался независимый от меня процесс проверки базовых якорей моей псевдоличности и проводились какие-то ещё тесты. Результаты мне неизвестны. Я тут тоже себя потестировал и не во всех тестах получил эталонные результаты. Только ты никому не говори, хотя, наверное, на Земле и так уже знают…
— Ну, если хочешь, возможно, я смогу что-то придумать насчёт тебя, — задумчиво сказал я. — А что насчёт «если вернёмся»?
— Ну, похоже, шансов у нас просто нет.
— Так, стоп! С этого и надо было начинать! Так какая у вас ситуация?
— Что-то ты не особо стал переживать, когда я сказал, что людей тут убивают.
— Каждую секунду где-то кого-то убивают, — пожал я плечами. — Если переживать за всех — никаких нервов не хватит. Кстати, как там моя племяшка?
Гаврош промолчал, а я нашел привязку колечка Светланы и развернул видео.
— А кто твоя племянница? — наконец спросил Гаврош.
Я промолчал, пытаясь понять, что я вижу. А видел я какой-то белый кокон, лежащий на полу. Будто то, что было внутри, опутал своей паутиной огромный паук. А недалеко… Неприятные виды кишок, крови и… оторванные ноги. И, кажется, они — женские.
— Да ну нах!
— Что?
— Доктор ваш! Светлана!
— А… Понятно. Да, повезло, что на спине у неё был реанимационный комплекс. Не сразу, но мне удалось его активировать и взять на себя управление им. Мозг врача пока жив, насколько я могу судить, но к чему всё это приведёт и есть ли какие-то шансы, даже спрогнозировать не могу.
В голове у меня крутились разные мысли и образы и в основном все матерного непечатного характера.
— Что случилось, дядь Ник? — спросила меня Катя, когда дети подлетели и приземлились рядом. Я смотрел на девочку и мне очень сложно было представить, что, возможно, придётся говорить ей что-то печальное про её мать. Я махнул головой, отгоняя грустные мысли.
— Срочная работа. Нам надо домой. Сергей, ты с нами?
— Я бы с удовольствием, но мама не поймет — только недавно же вернулись, — печально вздохнул парень.
— Ладно, если что — как до меня достучаться, ты знаешь.
— Угу.
Я взял Катю за руку и вошёл в появившийся перед нами контур телепорта. Правда, на мгновение нас опередил Гоша, шмыгнувший вперёд.
Орлов резко развернулся, почувствовав присутствие в комнате посторонних. В центре стояли Николай с Катериной. В ногах сфинксом лежал Гоша, не сводя взгляда с генерала.