Зенит Левиафана. Книга I
Шрифт:
Рядом стояли два трэлла, один застыл возле мехов, завороженно глядя на работу мастера, другой копался в дальнем углу кузни, что-то куда-то перекладывая. Аудун хмыкнул, поняв, что Вёлунд - левша. Это было довольно странно, потому что за свою долгую жизнь он никогда не встречал кузнецов левшей, хотя не раз слышал мнение о том, что именно такие становятся самыми почтенными ремесленниками.
– Я приветствую тебя, мастер, - уважительно проговорил Аудун, вклинив свои слова в перерыв между взлетом и крушением кузнечного молота. Слухи, сплетни и секреты, передаваемые шепотом, привели его в эту обитель огня и стали, но
Были у него некоторые догадки на этот счет, но для начала нужно было как-то обратить на себя внимание кузнеца, чтобы он хотя бы повернулся к Аудуну лицом. В этот момент сзади донесся звон стали, в стремительном взмахе напоровшейся на другую сталь. Оба трэлла вскинули головы и посмотрели на опушку перед кузней. Знаменосец не пошевелился, кузнец продолжал заниматься своим ремеслом.
– Меня зовут Аудун, твое имя, мастер, мне изве...
– он хотел продолжить, но был довольно резко прерван.
– Знаю я, кто ты, - голос у кузнеца был под стать его размерам - низкий и раскатистый, так мог говорить вулкан, еще не пробудившийся, но давно к этому готовый. Кузнец опустил предмет, который ковал (им оказался наконечник копья) в бочку с маслом. Масло зашипело, мгновенно испаряясь в облаке сизого дыма. Судя по запаху было там не только масло, но даже, кажется, какие-то травы. Аудун невзначай подумал, что не зря в этих землях кузнецов издревле считают колдунам.
– И зачем пришел, знаю, - продолжил Вёлунд. Он извлек наконечник копья из бочки и бережно положил его на наковальню, клещи и молот он протянул стоящему у мехов трэллу, кивнул ему, тряхнув гривой светлых пшеничных волос.
Когда он обернулся, из под широких кустистых бровей на Аудуна посмотрели глаза, подобные закату над северным морем, темно-бордовые, холодные. Воин тут же понял, что когда-то эти глаза напоминали напитанные пламенем уголья костра, готовые в любой миг вспыхнуть и затмить своим светом целый мир, заставив окружающих до боли сомкнуть веки в попытке спасти себе зрение. Но те времена давно прошли, и теперь угли лишь тлели, где-то глубоко, за пеленой веков и печалей.
– Это удивляет, - честно признался Аудун, который был рад уже тому, что не ошибся в своих предположениях - Вёлунд не был человеком.
– Но мы ведь не встречались раньше, так?
– Мои трэллы с самого утра шепчутся о новом знаменосце конунга Эйрика Агнарсона, который теперь вроде как конунг не только Вестфольда, но и Телемарка, - пояснил кузнец, проходя мимо посторонившегося Аудуна. На поляну, где бились Регин и Гуннар, он даже не взглянул.
– Такие слухи даже до Бё долетают быстрее, чем Тьяльви мог себе позволить в лучшие годы, - он вновь посмотрел на Аудуна, хмыкнул и демонстративно смерил его взглядом.
– Я даже знаю, какие у тебя крючки на обмотках, а ты удивляешься!
Он подошел к широкой бочке, в которую с крыши кузни вел деревянный желоб. Кузнец с протяжным вздохом облегчения погрузил руки в воду, затем ухнул в бочку головой, тут же вынырнул, звучно отфыркиваясь.
– А вот меня что удивило, - неожиданно продолжил Вёлунд, вновь сбив Аудуна, который намеревался вернуться к разговору о цели своего визита.
– Так это мой племянник, - с этими словами он кивнул в сторону поляны, где Гуннар как раз отражал
– С чего ж он решил пойти за тобой...
Так Аудун открыл для себя еще одну истину, эти двое - Регин и Вёлунд - родственники, причем близкие. Знаменосец тут же стал прикидывать, как использовать этот факт себе на пользу. А потом кузнец вздохнул и его последующие слова унесли с собой на миг вспыхнувшую надежду.
– С другой стороны, - проговорил он, скривившись.
– Видар всегда был идиотом.
Кузнец вытер руки и лицо льняной тряпицей, бросив ее на край бочки. Краем глаза Аудун заметил, что Лейв больше не наблюдает за поединком, а сидит неподалеку в тени высокого дуба, раскинув перед собой серые камешки, надо думать - с обозначениями рун и ставов. Воин никогда не видел, как шаман выспрашивает секреты у своих богов, его это мало заботило, но сейчас показалось важным.
– Раз ты знаешь, зачем я пришел, - Аудун поспешил отбросить лишние мысли.
– Тогда я спрошу прямо - ты поможешь мне?
– Помогу ли я тебе?
– переспросил Вёлунд и сквозь его непроизвольно растянувшиеся в улыбке губы прорвался громоподобный смешок.
– Разумеется, нет!
– Почему же?
– Аудун требовательно посмотрел на него. Что ж, подумал он, никто и не говорил, что будет легко.
– Я много крепостей построил, - заметил кузнец. Он прошел к лавке, что притулилась у одной из стен крытой части кузни, и грузно сел на нее, но не как старик, а как сильно уставший мужчина.
– И знаешь, для чего я их строил? Чтобы их никто никогда не смог взять. Ни подобные им, - он кивнул в сторону суетящихся рядом трэллов.
– Ни подобные нам.
Вёлунд действительно хорошо понимал, кто пришел к нему. Но не знал, не мог знать - зачем. И конечно - им овладело любопытство, иначе этого разговора вообще не было бы. Иначе он поступил бы так, как Аудун во время оно поступал с дерзкими просителями, которые смели что-то от него требовать, не имея возможности предложить нечто достойное взамен. Просто перерубил бы от плеча до бедра.
Но Вёлунд не выказывал признаков агрессии, а значит - решил услышать. И тут Аудун понял, что все-таки может кое-что предложить кузнецу. То, чью ценность невозможно переоценить. Правду. Истинную подоплеку происходящих событий, историю столь глубокую и полную боли, что в нее нельзя не поверить. А ведь лишь это и остается таким, как он - древним богам, отрекшимся от всего и замкнувшихся в своем маленьком уютном мирке. Тем, кто когда-то творил историю, теперь остается лишь слушать ее.
– Ты изменишь свое мнение, - твердо сказал Аудун, глядя в глаза Вёлунда, два очага, в которых дремало пламя, некогда породившее мир.
– Изменишь, когда узнаешь, зачем Эйрику Арендал.
– Не Эйрику, - невозмутимо поправил его Вёлунд.
– Тебе. Зачем тебе Арендал.
– Незачем, - признался Аудун.
– Как и Шиен, как и Скагеррак и Ставангер, которые мы возьмем после. Ни один из этих городов не имеет для меня ни малейшего значения. А вот что...
– Аудун!
– резкий окрик Лейва оборвал его буквально на полуслове. Воин повернулся в сторону крика, пораженный самой ситуацией. Ведь эриль не был ни глупцом, ни безумцем, он отлично понимал, насколько важен разговор с Вёлундом и не посмел бы помешать им, если бы не случилось что-то... исключительное.