Желтое облако (с илл.)
Шрифт:
Тэл увидел на столике фотокарточку и не взял ее, а только осторожно прикоснулся пальцами. На восторженном лице его засияли широко открытые огненные глаза.
– О, какая шикарная…
Он не договорил. Я схватил его за плечо и оттолкнул.
Тэл начал бормотать извинения:
– Ник, прости! Я сказал что-нибудь обидное? Извини, я не знаю других слов. Я объясню, только не сердись!
– Где вы научились таким словам?
– спросил я.
И Тэл, чувствуя себя виноватым, рассказал:
– Я учился английскому
Мне подумалось, что и по телевидению невозможно изучить язык, и я с сомнением покачал головой.
– Ты не веришь?
– переспросил Тэл.
– Тогда могу добавить, что мы заглядывали в окна школ, были учениками первых классов. Но занятия в школах закончились, и теперь нам осталось только телевидение.
Заглядывали в окна школ? Трудно было поверить, но я не стал допытываться у Тэла, каким образом это удается им. «Вы не должны задавать подобных вопросов, придет время - узнаете», - говорила Ильмана. Ясно было одно: Тэл усвоил язык телевидения, нахватался слов из пошленьких кинокартин, и глядя на фотокарточку матери, сказал не то, что думал. Он, конечно, не виноват, и я протянул ему руку.
– Все ясно, Тэл. Я просто не догадался… Будем считать, что инцидент исчерпан.
Вошла Ильмана. Каким-то образом она узнала о нашем резком разговоре.
Тэл начал что-то объяснять ей. Конечно, она, осматривая мою сумку, видела фотокарточку, и теперь сразу поняла, из-за чего у нас с Тэлом получилась маленькая стычка.
– Это - моя мать, - сказал я, поправив на столе фотокарточку.
Ильмана осторожно взяла фото и стала рассматривать.
Мать фотографировалась давно, когда была молодая.
– В жизни она такая же красивая?
– спросила Ильмана.
– Она лучше. В тысячу раз!
Фотография не была цветной, нельзя было судить о цвете глаз, лица, губ, волос.
– А какие у нее глаза?
– Почти голубые.
– Голубые?
– Ильмана посмотрела вокруг, выискивая, с чем бы сравнить.
– Такие, вероятно, как ваша Земля?
– Да, если смотреть на нее с Луны.
– Оригинально. А волосы?
– Темные. Немного посветлее неба над Луной.
– А губы?
– Красноватые, как ваши глаза.
– Это интересно.
– Ильмана вернула карточку.
– А у вас мать есть?
Она ушла, задумчивая и грустная.
– Ник, о чем ты спросил ее?
– вмешался Тэл.
– О ее матери…
– Зря. Не делай этого больше. У нее было горе.
Тэл хотел что-то
– У меня к вам большая просьба. Передайте это магистру. Тут всего два вопроса.
– Прочтите. Я запомню и сообщу магистру, - сказала Ильмана.
Я прочитал. Она сухо заметила:
– Все это напрасно. Магистр сам хорошо знает, что и когда сделать в отношении вас. Есть события, которые не следует торопить… Но я передам ваши вопросы магистру. Кстати, от него к вам просьба, и я пришла именно по этому поводу.
– Я слушаю.
Ильмана сказала что-то Тэлу, и он ушел. Затем она изложила просьбу магистра, которая касалась состояния здоровья всех альвинов.
Они преодолели громадное расстояние от своей планеты до спутника Земли, долго находились в кабинах космического корабля. Да и сейчас условия почти те же. А предстоит еще длительное путешествие обратно. Как бы ни был хорошо оборудован корабль, в нем нет и не может быть всех условий для нормальной жизни. Это сказалось на состоянии здоровья альвинов. На своей планете они не такие бледные и вялые, как здесь. Особенно слаб магистр…
– Но чем же я могу помочь?
– спросил я.
– Вас это не затруднит, - сказала Ильмана.
– Но нужно, чтобы вы согласились от чистого сердца.
– Готов на все.
– Как врач, я знаю, что вы совершенно здоровы, у вас прекрасно развитая мускулатура. Мы сделаем запись биотоков вашего сердца, мышц рук и ног. Эта запись будет передана другому организму, ваши биотоки воздействуют на работу его мышц и придадут ему силу.
– Понимаю. Я согласен.
– Тогда приступим. Идемте в мой кабинет.
Я искренне хотел помочь альвинам, и не потому, что это мне ничего не стоило. Ведь между друзьями должны быть бескорыстные и честные отношения, а я надеялся, что мы будем друзьями.
6
Природа Луны не рождает звука. Так же никакого отзвука не услышал я на свой запрос. Кайбол, встречаясь за столом, смотрел на меня более дружелюбно - и только. Должно быть, еще не подошло время для ответа на мои вопросы. Тэл заглядывал в мою комнату, но долго не задерживался и уходил, ссылаясь на работу.
Безделие и оторванность от своего мира угнетали. Однажды я сказал Тэлу.
– Я здесь как американский безработный, только не голодаю. Дайте мне какое-нибудь дело.
И скоро Тэл объявил:
– Есть дело, опасное. Видишь ли, нам не хватает воды.
– Воды? Но разве здесь есть вода?
– Но ты же умываешься, пьешь кофе!
– Да, но откуда она?
– А вот увидишь, - пообещал Тэл.
– Мы пойдем втроем. Будет еще, - ну, как бы тебе сказать? Инженер - вот как! Его зовут Грос.