Женщин обижать не рекомендуется
Шрифт:
– - Он это и сделает. Ему докажут, что ты полная дилетантка, ты ведь дилетантка в этом пароходном хозяйстве? Согласна?
– - Согласна.
– - И вообще в пьесе нет драматургии и точного характера героини. Согласна?
– - Может, и согласна. Пока не понимаю.
– - Драматургия -- это всегда преодоление препятствий. Рассмотрим, какие препятствия перед противниками героини. Да никаких! Им надо доказать только, что ты дилетантка. Они это докажут в течение недели, подставляя и макая тебя ежедневно, докажут это акционерам, те нажмут на отца, и тот уберет тебя. У
– - Значит, мне нужно время?
– - спросила я.
– - В любом случае тебе надо время, чтобы подготовить противодействия на их действия.
– - Поняла.
– - Потом тебе их надо ввести в заблуждение. Сейчас твоя героиня -- строгая, даже злобная и не очень умная учительница.
– - Ну, и не дурочка, -- возразила я.
– - Кое-какой умишко у меня есть.
– - А вот этого героине показывать в первый же день совсем не обязательно. Только дурочки в неясной ситуации хотят показаться умными. Умные в таких случаях играют под дурачка или дурочку, если это касается женщины. И все успокаиваются. Дурочки не страшны, дурочек не боятся.
– - Но я все-таки учительница, и что я -- полная идиотка? Не поверят же!
– - Ты не права. Очень много учительниц -- полных идиоток. Не раскрывайся раньше времени. Против тебя умные и беспощадные мужики. А мужики -- как кобели -- если на их территории появляется другой кобель, они дерутся без пощады, до победы.
– - Но кобели никогда не трогают сук.
– - Это в собачьем мире, а в человеческом -- нет этого табу. Тебе сколько положили как президенту в месяц?
– - Как учительнице мне за эти деньги надо работать полтора года.
– - Да за такие деньги самая умная согласится, чтобы над ней смеялись. Да за такие деньги может быть только один принцип: тебе плюют в глаза, а ты говоришь: "Божья роса". Время сейчас такое. Главное -- выжить.
Пока мы говорили, я выпила две чашки кофе и выкурила три сигареты. В разговоре с Мариной я уже скорректировала свое положение на будущее, если, конечно, меня поддержит отец. Марина предложила мне две итальянские блузки, и, хотя я никогда не брала в долг и покупала только, когда у меня появлялись деньги, я не выдержала и взяла блузки. Марина уложила их в фирменный пакет, и я вернулась к "Мерседесу".
– - На Малую Бронную, -- сказала я Викулову.
Офелия оказалась девушкой баскетбольного роста -- под метр девяносто, в мини-юбке и майке. Даже Римма уступала ей в обилие женских достоинств. Я смотрела на нее снизу вверх.
– - Ну, извините, -- Офелия улыбнулась, -- все сначала удивляются, потом привыкают.
– - У нее черный пояс по карате, -- сказала Алевтина.
– Она телохранителем работала.
– - Договоры составлены безупречно.
– - Офелия протянула мне договоры.
– - Я бы поучилась у вашего юриста.
– - Спасибо. Я вам позвоню завтра. Вашу работу компания оплатит.
– - Да ладно, -- махнула Офелия своей огромной рукой.
– Это не работа, а услуга Алевтине. Я ее постоянная должница. Если вам потребуется помощь, я готова соответствовать, диссертацию я уже
Я подумала, что Офелии вряд ли пригодится в жизни ее диссертация. Выйдет замуж за какого-нибудь крутого бизнесмена, это же идеально для не очень сильного мужчины иметь в женах такую роскошную женщину да еще с черным поясом по карате.
Я распрощалась с юристками, в очередной раз пожалев, что после средней школы меня не приняли в высшую школу милиции, скорее всего, из-за моего маленького роста, хотя у меня был первый разряд по стрельбе из пистолета. Я была странной девочкой. Мне нравились женщины в форме, милицейской или прокурорской, я любила читать детективный романы и почти всегда угадывала, кто убийца, еще я хотела стать космонавтом. Я поступала в Высшее техническое училище имени Баумана, ректором которого был космонавт Елисеев, не добрала двух баллов, поступила в Педагогический и стала учительницей математики. В школе я лучше других девчонок понимала в математике, физике и химии и не любила историю и литературу, которые, на мой взгляд, не имели практического применения в жизни и поэтому не могли стать моей профессией.
Викулову, вероятно, надоело сидеть в "Мерседесе", и он прохаживался по тротуару, оглядываясь на молоденьких девушек.
– - Позвоните в приемную офиса, -- попросила я Викулова, -есть ли для меня сообщения.
Викулов молча набрал номер и сказал:
– - Это Викулов. Есть ли сообщения для Веры Ивановны?
– - и, выслушав, сказал мне, -- Вас просит срочно приехать в санаторий Иван Кириллович.
– - Поехали!
– - сказала я.
– - Извините, у меня есть основные обязанности, -- ответил Викулов, как мне показалось с раздражением. Обидчивый дурак, подумала я. Продемонстрировал, что он не шофер, а начальник службы безопасности. Я давно заметила, что люди, которые афишируют свою должность, или закомплексованы, или, мягко говоря, не очень умны.
Викулов договорился по телефону с шофером, который подъехал к Белорусскому вокзалу на небольшой "Хонде".
– - Это Коля, -- Викулов представил мне молодого крепкого парня.
– - Он отвезет вас к отцу, -- но из "Мерседеса не вышел, явно предлагая мне пересесть в "Хонду".
– - Коля, -- сказала я, -- мы поедем в "Мерседесе".
– - Извините, -- сказал Викулов, -- но у меня нет доверенности на вождение "Хонды".
– - Это ваши проблемы, -- ответила я.
– - Вызовите другого водителя, -- я уже знала, что в компании работают три водителя.
Викулов вышел из машины. Я нажила еще одного врага. Я понимала, что меня несет, но не могла остановиться. Хотя в сложившейся ситуации мои поступки могли быть единственно верными. Мне бросили вызов, я его приняла. Свою роль желчной, мстительной, упрямой хамки я сыграла неплохо, хотя никакой роли я не играла, я была сама собой в том худшем виде, в каком могла быть, если себя не сдерживала. Во всяком случае, если в Совете директоров будут анализировать мои действия, они обнаружат последовательность и попробуют спланировать следующую акцию, которая у них не получится, потому что завтра я буду абсолютно другой.