Жернова войны 2

Сердитый Коротыш

– Как гены орков могли повлиять на ДНК тиранидов?
– спросила Симона.
– Они же поглотили множество орочьих миров и ничего такого с ними не случилось.

– Предположу, что ксеноморфы получили название тиранидов уже от вас.
– Произнес человек, утерев губы тыльной стороной ладони. Он снова закашлялся, а его глаза стали еще краснее и пара капилляров даже лопнула. Было видно, что со здоровьем у него не очень, несмотря на хваленный биоимплант.
– И поглощают они не все подряд, а только то, что может их усилить. Например силу, агрессию, регенерацию орков, но ген воспроизводства им не нужен. Когда они вольны выбирать, вы ничего не можете сделать, ведь грибница не может проникнуть в основу их ДНК, а мы сумели ее интегрировать, сконструировав вирус так, чтобы он ударял

в самый центр. К тому же орки - это искусственно выведенная форма жизни некой древней цивилизацией. Их конструкторы предусмотрели все, вплоть до размножения. Они чрезвычайно быстро распространяются спорами, а это грибы. А ксеноморфы используют другой процесс и вот тут встраиваемый в их ДНК вирус на основе генов орков вступает с их механизмом в противодействие. Вирус распылили в атмосфере и он быстро попадал в организм воздушно-капельным путем и начал немедленно выполнять свою программу. При атаке на него бактерии ксеноморфов, он запускал процесс самокопирования и встраивался в живые клетки, не нарушая их функции, затаившись на время. Когда иммунная система ксеноморфа решала, что уже победила захватчика, он начинал выполнять свою программу. Клетки отзывались как "свои", поэтому им не причиняли вреда. Таким образом можно было уничтожить ксеноморфов, заставить их болеть и чахнуть, но их организмы имеют несколько степеней защиты, поэтому на рядовых "сотрудников" вирус не действовал, тогда как королевы испытывали проблемы с деторождением. Грибница распространялась очень быстро и перестраивала органы деторождения согласно своей программе. Поэтому удалось решить несколько задач - снизить рождаемость ксеноморфов и установить зависимость вашей численности от размеров их популяции, ведь вирус имел встроенный маркер "свой-чужой", по которому вы и находили гнезда ксеноморфов.. Вирус также ограничивал вашу рождаемость, разрушая цепочку ДНК при формировании плода, поэтому часто случались выкидыши или же, если организмы родителей были с сильной иммунной системой, рождался мертвый младенец.
– Человек закашлялся и посмотрел на Хвата.
– Но, видимо, ваш имплант биоблокады оказался сильнее орочьей грибницы или же Аэлите удалось запустить дезинсектор.

– Что это?

– Это химический состав, при котором грибница погибает в любом случае - ничего не спасает. Не важно в ДНК она или же просто в теле. Мы планировали заразить вирусом всех королев и когда он распространится по планете, отравить атмосферу, но ИИ не дала этого сделать.
– Генетик начал снова кашлять и выплюнул на пол сгусток крови.
– Она решила, что мы вместе с ксеноморфами убиваем новую жизнь, которую она создала, то есть вас. Машина решила сохранить жизнь геноморфам, а вместе с вами выжили и твари!
– Человек растянул губы в улыбке.
– Но природа переиграла тех и других - вы выжили, а ксеноморфы мертвы.

– Они живы.
– Хват встал и посмотрел сверху вниз на испуганно глядящего на него человека.
– Чтобы сохранить себя мы не стали всех убивать. Мы вымираем также как и они и нам нужно лекарство. И ты нам его дашь.

– Нет.
– Покачал тот головой.
– Ваше место в небытие, а не среди людей. Вы геноморфы, мутанты, вы не имеете право на жизнь.
– Он закашлялся.
– Человек - венец природы, а не проклятый мутант, созданный его гением.

– Где-то я уже это слышал.
– Хват посмотрел на канониссу.
– Значит, помощи от них мы не дождемся?

– Похоже на то.
– Симона встала.
– И что делать?

– Мне интересно, почему он загибается.
– Спросил Хват.
– У него же стоит этот имплант блокады.

– Проклятая Аэлита удалила все наши импланты, когда мы готовились к стазису в биорегенераторе.
– Выплюнул человек.
– Ваша атмосфера, воздух, микробы и распространенный вирус в ней убивают меня.

– Этот вирус, - задумчиво спросила канонисса, - он действует только на огринов или вообще на всех, кто посетил эту планету?

– А ты как думаешь?
– ухмыльнулся человек.
– Что он такой избирательный? Нет, дорогуша, он уже в тебе.
– Человек ткнул пальцем в живот Симоны.
– И ты не сможешь родить своего выблядка, проклятая мутантка, потому

что он уже сделал свое черное дело - лишил тебя будущего потомства!
– И безумец захохотал.

Канонисса заехала со всего маху сапогом генетику в грудь и тот упал бездыханным трупом - хрупкое тело внутри бронекостюма не выдержало удара и он умер. Экзоскелет канониссы и ее ярость легко преодолели защиту предка. Хват посмотрел на генетика и плюнул на него.

– И что будем делать?
– спросил он.
– Думаешь, другие окажутся лучше?

– Они все поехавшие вместе со своим компьютером.
– Симона покрутила пальцем у виска.
– Радуются, что эта зараза распространится по всей галактике, готовы убить всех ради своей мести за угнетения в прошлом.
– Она посмотрела на Хвата.
– Вирус уже в нас, а мы были на многих мирах, что если орочьи споры уже там?

– Тут бы провести тщательные исследования.
– Медленно произнес Хват.
– Может быть он врал и никакого орочьего вируса не существует.

– Но как-то же они оградили рождаемость королев.
– Заметил Шорох.
– И в его словах не было лжи, я бы почувствовал.

– Я тоже.
– Вздохнул Хват.
– И это значит, если мы уйдем, то наши дети уже не родятся на новом месте. А останься мы - сюда прилетит флот Лорда-Инквизитора и он всех нас подвергнет оболваниванию и забреет в свою армию.

– Так вот почему мы везли с собой мастеровых эльдар!
– поняла канонисса.
– Я думала, что они всем своим кагалом будут искать комплекс, а они строят портал для вашего побега! Я еще удивилась, когда дальновидящая осталась на корабле, а эти спустились на планету.

– Да. Мы уйдем в арку, такой был план Инквизитора. Но теперь в нем нет смысла.

– Погоди, вождь.
– Вспомнил Клык.
– Этот мелкий говорил про какой-то дезинсектор, что если попробовать использовать его? Ну, вколоть там или еще как? Может быть он убьет этот вирус?

– Можно попробовать, но сначала нужную пробирку надо найти.

– Придется включить Аэлиту.
– Сказала Симона.
– Другого выхода нет.

– Нет, у меня есть предложение получше.
– Хват подошел к саркофагу, который стоял в углу.
– Он говорил что-то про биорегенератор, что если он может провести необходимые процедуры?

– Можно попробовать.
– Кивнула Симона.
– Но для того, чтобы разобраться со всеми его функциями, нужен продвинутый техножрец.

– У тебя же есть такой, помнишь?
– спросил Хват.
– Пусть закончит с компактным генератором Геллера, а потом ты с его братией выдернешь сюда. Только про Аэлиту не говори - он придет в ярость и разрушит тут все. Тем более если узнает, кто именно создал его любимую религию.

Симона улыбнулась. Она полюбила огрина не за его физическую мощь и тупую физиономию, а вот за эту находчивость и отличное чувство юмора. Она знала, что Хват найдет выход из любой ситуации.

Эпилог

Яркое светило стояло в зените и вереница идущих по снегу огринов черными пятнами выделялась на белоснежном снегу. Они тащили на волокушах свой нехитрый скарб, металл, горючий камень. Кочевники южных регионов степенно ехали на своих трехрогах, используя некоторых как тягловых животных. Люди вздрагивали, когда появились мохначи, но их поводыри смогли усмирить прирученных тварей, хотя те наверное и не прочь были закусить таким количеством народа. Клан Ревущего Мохнача прошел в Паутину одним из первых, чтобы не нервировать остальных. Потом потянулись поморы, рыбоогрины несли палатки на своих плечах, а их женщины покрикивали на детей и тщательно следили за сохранность водорослей. Боковое охранение металось вдоль длинной колонны, следя за тем, чтобы снежные черви или людоеды не смогли напасть на великое переселение народа. Огрины направлялись к небольшой арке портала, что скрылась в тени скалы. Ее мерцающее поле не было заметно в ярком свете дня, но те, кто подходил ближе, видели полупрозрачную пленку, которую незаметно продавливали своим телом. После того, что сделал для народа Верховный вождь, каждый был готов последовать за ним. И, подходя к порталу, все бросали взгляд на несколько стоящих на возвышении фигур, среди которым был ОН.