Жертва Ведьмака
Шрифт:
Я вдруг осознал: она отказалась от того, что дало бы ей преимущество. Будь сейчас при ней кинжал и темное желание, она могла бы пустить их в ход. Грималкин действительно пожертвовала многим. А теперь она уворачивалась от мощных атак, кружа и отступая к нашему столу.
Я занервничал. Ее тактика казалась опрометчивой. На таком расстоянии противник вполне мог воспользоваться не только мечом, но и смертоносным ядром. Он принялся все быстрее и быстрее раскручивать его над головой, готовясь нанести сокрушительный удар. Грималкин подскочила к нему, словно
Но когда оружие опустилось, ведьмы на этом месте уже не было. Ядро с грохотом обрушилось на стол. Подносы и кубки покатились на пол. И тут Грималкин вновь прыгнула к врагу, целясь в левую прорезь забрала. Ее клинок вонзился туда, и зал огласился ужасным криком.
На мгновение все опять заволокло тьмой, повеяло холодом. Очевидно, была использована сильная черная магия. У меня закружилась голова, и, чтобы не упасть, я оперся о стол. В огромном зале стояла тишина, эхо страшного вопля уже смолкло. Но в темноте я увидел два светящихся глаза, поднимающихся из дыры в мраморном полу.
Снова стало значительно светлее, и все мы оказались сидящими за столом – хотя я и не понял как. Кубки и подносы, которые еще мгновение назад валялись на полу, вновь были расставлены на алом шелке. Грималкин вернулась и заняла свое место.
Темный воин вновь стоял перед нами, держа в руках хрустальную чашу и длинный клинок. Был ли это тот же самый человек? Ожил ли он с помощью черной магии? Казалось, что битвы с Грималкин никогда не было.
– Моей хозяйке требуется кровь. Она должна выпить теплой крови этого мальчика! – заявил он, ткнув клинком прямо в меня. – Наполни чашу!
Он протянул вперед хрустальную чашу, и мое сердце бешено забилось.
– Мы победили, дитя! – торжествующе прошептала мне на ухо Грималкин. – Он больше не требует твоей жизни – только немного крови. А это как раз то, чего мы добивались.
Воин бесшумно водрузил чашу на скатерть из красного шелка. Грималкин подняла ее и, вытащив из ножен короткий клинок, повернулась ко мне:
– Закатай правый рукав, дитя.
Трясущимися руками я выполнил ее просьбу.
– А сейчас возьми чашу и держи ее под рукой так, чтобы кровь стекала в нее.
Я поднял правую руку над чашей. Грималкин сделала аккуратный надрез на моей коже. Я почти ничего не почувствовал, но кровь закапала в чашу. Впрочем, кровотечение скоро остановилось, а чаша не была заполнена и наполовину.
– Еще один надрез – и все, – сказала Грималкин.
Я снова ощутил прикосновение лезвия и судорожно вздохнул – такой острой была на этот раз боль от пореза. Кровь брызнула из раны фонтаном, и, к моему удивлению, чаша вдруг стала гораздо тяжелее. Она быстро наполнилась до краев, и кровотечение прекратилось. Я увидел рану – тонкую красную линию на бледной коже.
Ведьма-убийца поставила чашу на стол, воин забрал ее и понес к дыре. Мы смотрели, как он спускается по ступенькам и скрывается из виду, затем подождали, пока он отойдет подальше.
Но она не успела этого сделать, ибо все вокруг опять погрузилось во тьму. Я вновь ощутил неожиданный холод. Из дыры к нам приближались. ярко вспыхнувшие глаза Неужели приспешники Ордин догадались о наших намерениях?
Внезапно я осознал, что, несмотря на напряженную тишину, в зале полно людей. И какие странные и страшные были эти люди! Очень высокие мужчины с длинными носами и заостренными подбородками, удлиненными лицами и запавшими глазами. Должно быть, демоны, подумал я. Их темные свободные одежды казались паутиной, растянутой над тонкими деревцами. На поясах висели длинные изогнутые мечи.
Это зрелище напомнило мне старую пословицу Графства:
Нос острый, подбородок острый – Типичный признак темных монстров!
Женщины, напротив, были полные, с чувственными изгибами тел, их обнаженная кожа блестела. И они танцевали, кружась под ритм, отбиваемый невидимым барабаном. Дамы танцевали в одиночестве, пока кавалеры задумчиво стояли у края танцевальной площадки или скрывались в тени мрачных колонн, глядя вокруг голодными глазами. Я оглянулся на наш стол и увидел, как все завороженно смотрят на танцующих. Сложно было оторвать взгляд от их необычных движений. Грималкин сжимала в руке зеркальце, но, казалось, была не в силах его использовать. Мы были беспомощны. Неужели мы прошли через все это только ради того, чтобы проиграть в последний момент?!
И тут я увидел, как Силен и несколько других маминых стражников жадно набросились на еду и вино, забыв о предостережении. Я понял, что греческому ведьмаку не хватило силы воли и решимости Джона Грегори – и это его безусловно погубит.
Я повернулся к дамам, танцующим перед дырой, и увидел, что сейчас они разделились на пары и следуют за мозаичным узором из длинных змей. Барабанная дробь звучала громче, быстрее и неистовее. Мне захотелось начать отбивать этот ритм ногами, и я чуть было не поднялся со стула. Посмотрел на Алису – она изо всех сил вцепилась в край стола, борясь с желанием присоединиться к танцующим. Я замедлил дыхание и поборол свою слабость.
Вскоре среди танцующих я заметил знакомую фигуру. Это был Силен. Всего мгновение назад он вкушал запретное угощение, а сейчас внезапно включился в эту дикую пляску. На какой-то миг я упустил его из виду, затем он показался вновь, на этот раз кружась почти перед нашим столом. К его шее приникла женщина, ее зубы вонзились в его плоть, и кровь брызнула ему на грудь. В выпученных глазах Силена вспыхнул ужас, а рот раскрылся в беззвучном крике. Сквозь разодранную одежду виднелись глубокие раны на спине. Женщина пила его кровь. Силен попятился назад в толпу танцующих, и больше я его не видел.