Живая бомба
Шрифт:
— А менеджеры? За что их нужно было убивать?
— До Карасева было добраться трудно. К тому же Соколов и Богомолов надеялись, что он еще может образумиться. Этих троих убили для острастки. Они были людьми Карасева и проводили на предприятиях его политику. За это и поплатились. Но только Карасев не понял намека. Он пришел в ярость и поклялся найти убийц — и заказчиков и исполнителей. К тому же со дня на день его должны были утвердить на должности гендиректора концерна. А таМ и лицензия на торговлю оружием не за горами. Медлить больше было нельзя. Мы понимали, что убить Карасева
— Обставить все как террористический акт?
Муслиев кивнул:
— Да. Их сейчас много. В Москве чуть не каждый месяц что-нибудь взрывается. Взрывом больше, взрывом меньше — никто бы и не подумал, что это не теракт, а заказное убийство. — Он осклабился в улыбке. — План был хороший, и осуществили мы его по первому классу. Если б вы, менты, не были такими дотошными, все бы сошло нам с рук.
— Каковы были дальнейшие планы?
— Мои?
— И твои в том числе.
— Лично у меня не было никаких планов. А у Богомолова и Соколова… Тут нужно думать. Хотя… чего тут думать, и так все ясно. Богомолов собирался посадить в кресло гендиректора своего человека. До поры до времени он держался в тени. Никому бы и в голову не пришло его подозревать. Кстати… — Муслиев сощурился, — как ты-то на него вышел, начальник? Ведь его имя нигде не фигурировало.
— К гадалке сходил, — ответил Поремский. — Значит, Богомолов собирался оставить торговлю оружием в руках Соколова?
— Бери шире. Я же тебе сказал — у меня влиятельные друзья. Вернее, не мои, а наши с Богомоловым. Еще вернее — друзья Богомолова. Концерн «Геракл» — жирный кусок, начальник. И они объединились Для того чтобы прибрать его к рукам. Репетицию провели на серпуховском заводе «Ракета». Бойко сопротивлялся, и его убили. — Муслиев успел совершенно успокоиться и теперь говорил так, словно обсуждал деловое предложение.
— Кто? — спросил Поремский. — Кто стоял за спиной Богомолова и Соколова? Кто хотел захватить концерн? И что это за «друзья Богомолова»?
Муслиев усмехнулся:
— Э-э, начальник. Слишком много вопросов для такого маленького человека, как я. Бизнесмены, политики… У Богомолова много друзей. Когда-то он был полковником ФСБ, потом вице-премьером правительства. А сейчас он связан с мафией.
— С мафией?
— Да, начальник, с мафией. Только это не та мафия, которую показывают в «Крестном отце». Нынче руководят не те, кто размахивает пистолетом, а те, кто подписывает бумажки. Продажные чиновники. Коррумпированные политики. С их помощью можно сделать все что угодно. Рассуди сам, если бы Карасев навел порядок в концерне, куда бы потекли все денежки? В бюджет. А если к власти придет Богомолов, куда они потекут? В бюджет? Не-ет. Они потекут в карманы людей, которые подписывают бумажки! Правда, и тем, кто размахивает пистолетом, тоже много достанется. — Мус-лиев улыбнулся своим мыслям и тихо добавил: — Сметании — человек нежадный.
— Кто?
Муслиев вздрогнул:
— Что — кто?
— Вы сказали, что Сметанин — человек нежадный.
Муслиев напрягся и, судя по выражению лица, вознамерился отказаться от своих слов. Но потом передумал и махнул волосатой рукой:
— А, чего уж там… Он и стоял. Богомолов ведь не взялся из ниоткуда. Он человек Сметанина. Сметанин сделал его богатым, он ввел его в круг избранных.
— Значит, захватом концерна руководил олигарх Сметанин?
Муслиев улыбнулся:
— Ох, начальник. А ты, я смотрю, любитель задавать прямые вопросы. Об этом ничего тебе не скажу. Не знаю, и все тут. У тебя голова на плечах есть? Вот и думай. А ко мне больше не приставай. Устал я… — Он поднял закованные в наручники руки и потер опухшие глаза. — Все, начальник, вези меня в камеру, завтра договорим. Спать… Страшно хочу спать.
Муслиев утомленно опустил небритое лицо в ладони и затих.
Поремский некоторое время сидел, погрузившись в свои мысли и задумчиво хмуря брови, затем тряхнул головой, вздохнул и, нажав на кнопку диктофона, остановил запись.
Глава 19
ЗАДЕРЖАНИЕ
На этот раз Меркулов сидел за столом, а Поремский, ероша волосы, нервно расхаживал по кабинету.
— Таким образом, — говорил он, — смерть Карасева была результатом политики, которую он проводил в концерне. Карасев полагал, что фирма «Оружие» во главе с Соколовым плохо торгует системами ПВО. Россия продает в пять-шесть раз меньше, чем Америка и Европа, притом что российские системы ПВО ни в чем не уступают западным аналогам. Прежде всего это результат недостаточно продуманной маркетинговой политики господина Соколова, в которую Карасев хотел внести соответствующие коррективы.
— Каким образом? — спросил Меркулов.
Поремский остановился напротив стола и сурово сдвинул брови:
— Он планировал получить лицензию на торговлю. По расчетам Карасева, при правильном маркетинге можно было увеличить объемы продаж в несколько раз. Соколов, ясное дело, не собирался отдавать Карасеву курицу, которая несет золотые яйца.
По мере рассказа Поремского лицо Меркулова делалось все мрачнее и мрачнее.
— Государство все активнее врастает в бизнес, — излагал свои соображения Поремский. — Регулирование мощных денежных потоков уходит все выше и выше. Разумеется, при таком раскладе шансов на то, что урегулирование спорных вопросов будет происходить на основе закона, мало. Между госолигархами возможны только разборки по понятиям — либо под ковром на высшем уровне, либо, если никак иначе не получается, через расстрел у подъезда.
— Именно так они и поступили.
— Да, — кивнул Поремский. — Но они пошли еще дальше, решив замаскировать убийство Карасева под теракт. Живую бомбу они поручили достать Муслиеву. Муслиев связался со своим старым знакомым Султаном Бариевым, который руководит лагерем по подготовке смертников. Вместе они и обстряпали это дело.
— Слушай, может, ты перестанешь маячить перед глазами? — поморщился Меркулов. — V меня уже голова от тебя кружится.
Поремский кивнул и остановился.