Живая мишень
Шрифт:
— Пожалуйста, — согласился Хэмфри. — Мне пора возвращаться в город.
Он забрал тело Алана с собой. Когда мы остались вдвоем шериф тяжело поднялся и встал возле меня.
— В чем дело, шериф?
— Может быть, вы кое-что мне расскажете, — он сложил на груди толстые руки.
— Я уже рассказал все, что знал.
— Может, и не все. Вы не рассказали о минувшей ночи. Я услышал об этом сегодня утром у Коултона. Он сообщил, что машина, в которой ездил Лэсситер, была взята напрокат в Пасадене, и что вы знали об этом, —
— Я видел похожую, но не думал, что это та самая.
— Но вы все же предполагали, сказав об этом Коултону. Вы передали эту информацию полицейскому, который не мог ее использовать, так как это не его округ. А мне вы почему-то не сообщили. Если бы вы сказали нам об этом, мы бы схватили его. Предотвратили бы убийство и вернули деньги.
— Но не Сэмпсона, — буркнул я.
— Не вам об этом судить, — Спейпер покраснел от злобы. — Вы скрыли это и помешали мне четко исполнить свои обязанности. Вы утаили важную информацию. После того как Лэсситер был убит, вы исчезли. В это же самое время исчезли и деньги.
— Мне не нравится ваш намек.
Я поднялся. Спейпер был высокого роста, и наши глаза оказались на одном уровне.
— Вам это не нравится! Думаете, мне это нравится? Я не сказал, что вы взяли деньги — это еще надо доказать. Я не говорю, что вы застрелили Лэсситера, я говорю, что вполне могли это сделать. Мне нужен ваш пистолет, и я хочу знать, что вы делали, когда мой помощник догнал вас. И еще я желаю знать, что вы делали потом.
— Я искал Сэмпсона.
— Вы искали Сэмпсона, — повторил он с иронией. — И вы думаете, я поверю вам на слово?
— Можете не верить. Я работаю не на вас.
Он выпрямился, упершись руками в бока.
— Если вы намерены ссориться, я сейчас же укрощу ваш нрав.
Мое терпение лопнуло.
— Сейчас не очень подходящее время для этого, но вы сами затеваете ссору.
— Вы знаете, с кем вы разговариваете?
— С шерифом. С шерифом, на котором висит трудное дело и у которого пусто в голове. Вы похожи на упрямого козла.
Спейпер побледнел.
— Об этом станет известно в Сакраменто, — заикаясь от злости, прошипел он, — когда кончится ваша лицензия.
— Это я уже слышал не раз. Я все равно буду продолжать свою работу и скажу вам, почему. У меня незапятнанная репутация, и я не задеваю людей, пока они не трогают меня.
— Стало быть, вы мне угрожаете? — он расстегнул кобуру. — Вы арестованы, Арчер!
Я сел, положив нога на ногу.
— Спокойнее, шериф. Сядьте и успокойтесь. У нас есть о чем поговорить.
— Я поговорю с вами в полиции.
— Нет, здесь, — возразил я. — Или отвезите меня к иммиграционному инспектору.
— Какое он имеет к этому отношение?
Спейпер прищурился, стараясь казаться проницательным,
— Разве вы иностранец?
— Я уроженец здешних мест. Здесь, в городе, есть такой инспектор или нет?
— В Санта-Терезе нет. Ближайший — в федеральной конторе, в Вентуре. Но зачем он вам?
— Вы часто имели с ним дело?
— Много раз, когда я проверяю нелегально пребывающих у нас иностранцев, то обращаюсь к нему. Вы хотите меня одурачить, Арчер?
— Сядьте. Я не скажу вам, что делал прошлой ночью, зато сообщу вам кое-что другое. Это осчастливит вас и инспектора. Я дарю это вам от чистого сердца.
Он тяжело опустился в кресло. Его злость постепенно испарялась, уступая место удивлению.
— О чем это вы?
Я рассказал ему о крытом синем грузовике, о коричневых людях в храме, о Трое, Эдди и Клоде.
— Трой — глава банды, в этом я уверен. Остальные ему помогают. Они нелегально переправляют мексиканцев точно по расписанию от мексиканской границы к району Бейкесфилда.
— Да, это такие места, где легко можно перейти границу, — согласился Спейпер. — Я был там несколько месяцев назад вместе с пограничниками. Там ничего не стоит проползти под проволочным заграждением с одной дороги на другую.
— А там их уже поджидает грузовик Троя. Храм используется как перевалочный пункт для нелегальных иммигрантов. Бог знает, сколько их там перебывало. Прошлой ночью там было двенадцать мексиканцев.
— Они все еще там?
— Сейчас они в Бейкесфилде, но я полагаю, что на них можно организовать облаву. Если вам удастся поймать Клода, я почти уверен, что он заговорит.
— Боже! — воскликнул Спейпер. — Если они перевозят по двенадцать за ночь, то получается триста шестьдесят в месяц. Вы знаете, сколько за это платят?
— Нет.
— Приблизительно около ста долларов за каждого. Этот Трой делает большие деньги.
— Грязные деньги. Бедных мексиканцев перевозят как скотину, отбирают у них документы и делают из них бесправных батраков.
Шериф подозрительно посмотрел на меня.
— Не забывайте, что они тоже нарушают закон. Однако мы их не наказываем, если только они не совершили уголовных преступлений. Мы отвозим их обратно, на границу, и отпускаем. Но Трой со своей бандой — это другой разговор. Их дела пахнут тридцатью годами каторжной тюрьмы.
— Вот и прекрасно.
— Вы не знаете, где бывает он в Лос-Анджелесе?
— В заведении под названием «Дикое Пиано», но теперь он не покажет туда и носа. Я рассказал вам все, что сам знаю.
Правда, умолчал о гангстере, которого утопил, и о блондинке, поджидавшей Эдди.
— С вами, кажется, полный порядок, — медленно проговорил шериф. — Можете забыть мои слова об аресте. Но если ваше сообщение окажется липой, то я снова вспомню про вас.
Я не ожидал благодарности, а поэтому и не был разочарован.