Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность

allig_eri

«Не то, что у меня» — мысленно поморщился мужчина, супруга которого ушла уже давным давно. С тех пор никаких отношений он и не заводил.

— Колдомедик-неудачник, — ухмыльнулся Йен, продолжая свою речь, — «Адепт» Целитель, который хотел повторить «успех» Создателя, но по итогу смог лишь превратить себя в такую вот тварь, — на стол легла очередная колдография, — три отряда авроров с трудом смогли его поймать. Очень уж быстрый, но опыт у наших ребят был солидный, — прикрыл русоволосый волшебник глаза, — а по мощи Манфрид был крайне далёк

даже он средних по силе тварей Культа Жизни.

— Ну не знаю, — ощупал Бруствер своё лицо, — жахнул он по мне от души…

— А надо было щит от физических атак накладывать, — как малолетнему стажёру пробурчал ему Эберхарт, — глядишь, сам бы скрутил его, либо я бы успел трансгрессировать на твой засвет.

— Ладно, — смущённо отмахнулся его собеседник, — главное, что сейчас поймали.

— Угу, — посмотрел Йен на скрученного мужчину, которому принудительно вернули прежнюю форму, — ты смотри, тщедушный какой. Но, сука… чего натворил, урод.

Кингсли рассматривал своего обидчика вживую и ощущал, что гнев также находит место в его груди, но он был профессионалом, так что привычно сдержался, взял папку со всеми документами и колдографиями, да вместе с напарником отправился на допрос. Для этого случая им даже предоставили сыворотку правды, хоть и всего одну порцию. А потому, нужно ещё дать её в правильный момент, дабы не кончился срок действия, ведь вопросов у них было много…

За допросом, находясь за зачарованным стеклом, наблюдал Леонард и даже несколько других важных шишек. Все смотрели, как поймали новое безумное чудовище, стремившееся стать «вторым Создателем» и так сильно всполошившее общество магов и маглов, только-только поверивших, что «ужасы войны» остались позади.

— Здравствуй, Манфрид, — зашёл Кингсли, сразу занявший центральный стул, напротив скрученного цепями волшебника. Йен встал сбоку, прислонившись к стене.

Целитель покосился на них, но промолчал.

— Неужели не узнаёшь меня? — притворно удивился темнокожий мужчина, — может вот так, — развернулся он в профиль, — будет более знакомо?

— Я узнал тебя, — произнёс пленник, — только смысл что-то говорить?

— А ты разве не к этому стремился? — наклонился к нему Бруствер, — не для того совершал убийства, что-бы что-то сказать?

— Кхи-хи, — нервно хихикнул он, — раскусил. И что дальше? Вы что-то поняли? Или просто посчитали меня опасным монстром, чудовищем, которое не заслуживает жизни? Думаете, я не знаю, что пойду на корм дементорам?

Фейренберд попытался шевельнуть руками, но не смог, цепи надёжно его держали.

— Меня боятся, — тихо и пафосно сказал скованный маг, — вы и остальные. Я приблизился к могуществу, которое не снилось даже Культу Жизни. Причём сделал это в одиночку…

— Так почему ты не стал к ним присоединяться или основывать свою группу, а начал убивать других людей? — вставил свой вопрос Йен, — в чём смысл?

— Твой напарник верно сказал, — кивнул Манфрид на Кингсли, — дело в том, что мне

было что сказать нашему обществу, — он покачал головой, — да и кто бы позволил мне что-то «создать»? Гильдия Целителей сразу высказала своё отношение ко мне. Точно также сделало бы и Министерство, будто бы я этого не знаю, кхи-хи. Они… не понимают этого. А Создатель просто узнал бы всю информацию и выбросил меня в переработку! Но я предназначен для большего!

Целитель выдохнул и попытался пожать плечами, что опять же не получилось.

— Но в наше время… если ты хочешь, чтобы люди тебя услышали, недостаточно их просто похлопать по плечу. Надо ударить кувалдой, только так можно привлечь их внимание.

Напарники переглянулись.

— Собственно говоря, в чём ты такой особенный, что тебя должны все слушать? — несколько провокационно произнёс Бруствер, — да, ты кое-что смог, но… — волшебник поморщился, — на уровне оборотня или вампира…

— Верно… — задумчиво и медленно ответил ему Фейренберд, — я так и не успел стать по-настоящему особенным и никогда не был исключительным. Трусливые посредственности не дали мне дойти до этого уровня. И вот, скоро я умру, но кое-что останется. Моя работа… то, что я делал.

— Работа? — нахмурился Кингсли, — ты про опыты над собой? Нет… — ухмыльнулся чернокожий следователь, — речь про эти кровавые убийства?

— Да, — уверенно и самодовольно согласился целитель.

— Что же… я не вижу в этом ничего особенного Манфрид, — покачал головой Бруствер.

— Это не правда! — экспрессивно выкрикнул пленник.

Эберхарт взглядом предупредил коллегу, чтобы был аккуратнее, а то придётся использовать сыворотку.

— Правда, — тем не менее, резко срезал его темнокожий волшебник, — самое смешное, что всю эту твою «работу» забудут уже через пару месяцев. Всем будет глубоко насрать, — с некоторым удовольствием произнёс это мужчина.

Фейренберд внезапно успокоился и будто бы нашёл опору у себя под ногами.

— Ты ещё не видел финал, не видел всю картину в целом, но когда это будет сделано, когда это будет закончено… Люди не смогут это постичь, но и отрицать не смогут.

— Кхм, — откашлялся Бруствер, надевая «улыбку», — признаю, ты умеешь напустить туману. Но план у тебя не очень. Всё же, ты оказался здесь.

— Да, — легко согласился Манфрид, — я здесь.

Кингсли ощутимо замялся и вперёд выступил Йен.

— Я тут пытаюсь кое-что понять, помоги мне, ладно? Когда волшебник становится сумасшедшим… таким как ты, например… ты понимаешь, что ты ненормален? Вот сидишь где-нибудь в сортире, дрочишь в собственном дерьме, листая разные журнальчики и вдруг неожиданно останавливаешься и говоришь себе: «Мерлин мой, поразительно, ну и псих же я!». А? Такое бывает у вас, ребят?

— Тебе приятно считать меня психом? — на его лице с трудом читаются эмоции, но гнев был хорошо заметен. Острая фраза Эберхарта пробила ментальную броню спокойствия пленника.