Жрец Хаоса. Книга II

Борзых М.

* * *

Карета плавно покачивалась на неровностях мостовой, а мы внутри обменивались светскими любезностями — пустыми, отполированными фразами, будто галькой на морском берегу. До Императорского театра добрались быстро, всего пятнадцать минут, и вот мы уже степенно следовали ко входу под второй звонок.

Императорская ложа встретила нас бархатным полумраком, позолоченной лепниной и тонким ароматом цветов, исходящим от заранее привезённых букетов. Устраиваясь на мягких креслах, я взял программку, и мои брови поползли вверх по мере чтения. То ли это была изысканная насмешка над нашими спутницами, то ли нелепое

совпадение, но сегодня давали «Жизель», сюжет которой строился на лжи и обмане, имея некоторое сходство с нашей ситуацией: дворянин, переодевшись крестьянином, обманывает простую девушку. Когда правда всплывает, и его настоящая невеста появляется на пороге, обманутая Жизель лишает себя жизни. А потом, когда виновник её горя приходит на могилу, духи невест восстают из земли, чтобы отомстить…

Я перевёл взгляд на принца, показав глазами на программку. Он мгновенно уловил параллель, но лишь развёл руками — мол, не я выбирал репертуар. Однако княжны, кажется, не заметили подтекста. Они с восхищёнными лицами следили за танцем, аплодировали, перешёптывались, обсуждая пируэты.

Пока принц исполнял роль внимательного кавалера, я изучал зал. Именные ложи сверкали драгоценностями и орденами их обитателей. Чтобы не скучать, начал тренироваться, анализировал ауры зрителей. Никто не говорил, что постигать магическое зрение будет легко, приходилось ловить каждую возможность.

К тому же я заметил, как принц буквально пожирает глазами одну из балерин, не приму, исполнявшую партию Жизели, а танцовщицу в роли невесты-аристократки. Осторожно кивнув в сторону заготовленных букетов, я приоткрыл полу фрака, демонстрируя шкатулки с украшениями. Принц одобрительно улыбнулся, он оценил мою предусмотрительность.

Тут прозвенел звонок, возвещая антракт. Получаса хватило бы на небольшую прогулку. Принц предложил княжнам пройтись во внутренний дворик театра. Там, среди журчащих фонтанов и увитых плющом беседок, одна была зарезервирована для императорской семьи. Мы направились туда, к прохладному игристому вину и лёгким закускам, продолжая обсуждать балет.

Прохлада вечера ласкала лицо, когда мы вышли из душного зала. Фонтаны действительно журчали успокаивающе, а в воздухе витал сладкий аромат ночных цветов. Княжны, оживлённые, шли впереди, их лёгкие платья колыхались в такт шагам. Принц шутливо что-то говорил, а я, сохраняя положенную дистанцию, ловил обрывки их разговора и продолжал наблюдать за аурами проходящих мимо дворян — тренировка есть тренировка.

Мы медленно продвигались сквозь разодетую в пух и прах толпу, где принцу то и дело приходилось останавливаться, чтобы обменяться любезностями с представителями знатных семейств. Он с изящной легкостью представлял своих спутниц — княжон Эстерхази, и меня, как своего доброго друга. Я улыбался и кивал в нужных местах как заводной болванчик, сам же невольно обратил внимание на группу молодых людей. Они стояли чуть поодаль, явно старше меня лет на пять, и о чём-то шептались между собой, бросая в нашу сторону откровенно враждебные взгляды.

Что любопытно, чуткий слух горга помог мне подслушать их перешёптывания, и оттого я был в курсе их планов. Вобщем-то ничего неожиданного, кроме того, что присутствие наследника престола нисколько не смущало этих наглецов. Пока принц был занят беседой с каким-то важным вельможей с аурой магии льда (уж очень похож был цвет на ауру Мари Фёдоровны), я взял на себя обязанность сопровождать княжон. Остановившись в шаге от принца,

но оставаясь в поле его зрения, я ловко перехватил проходящего официанта с подносом шампанского и вручил девушкам бокалы, заполняя паузу изящной светской болтовней.

Именно в этот момент компания молодых людей решила действовать. То ли отсутствие принца придало им смелости, то ли шампанское вскружило головы, но они направились прямиком к нам.

«Смертники. Политические. А некоторые и не только»

— Вы посмотрите, судари и сударыни! — громко начал светловолосый заводила, чью одежду украшала вышитая крона деревьев, явный знак принадлежности к роду Светловых. — Каков наглец! Сам урод, и чтобы выглядеть красавцем, позвал к себе на помощь цирк уродов!

Мои пальцы непроизвольно сжали бокал так, что хрусталь едва не треснул. Оскорблять меня — одно дело, но затрагивать девушек, временно вверенных моей защите… Этого я спустить не мог. В конце концов, княжны вряд ли были виноваты, что родились такими.

— Сударю следовало бы меньше молоть языком, — холодно ответил я, — ведь больше вам ничего не остается. Любая ваша попытка напасть на нас заканчивается тем, что вы и ваши союзники… — я намеренно сделал паузу, прежде чем добавить, — … страдают от неконтролируемого акта дефекации.

— Чем-чем страдают? — не понял один из компании Светлова.

— Обгаживаются, — повторил я уже откровенно простонародно, вежливо склонив голову перед княжнами. — Дамы, простите за столь грубые подробности.

Мне нужно было вывести Светлова из себя, чтобы тот сам бросил вызов мне на дуэль, тогда за мной остаётся выбор оружия.

— Ах ты ублюдок! — взревел Светлов, багровея. — Я вызываю тебя на дуэль!

— Вызов принят, — спокойно ответил я, едва заметно улыбаясь. — Присылайте своих секундантов. А теперь будьте добры, ароматизируйте где-нибудь в другом месте.

Взяв девушек под руки, я повел их прочь к императорской беседке.

Светлов замер на месте, явно не ожидавший такого развития событий. Вокруг воцарилась напряженная тишина, и я почувствовал, как десятки глаз с осуждением уставились на него.

В этот момент мимо проходил принц. Его взгляд, скользнувший по Светлову, был настолько ледяным и презрительным, что у меня невольно свело скулы.

— Сударь, — обратился принц к ошарашенному юноше, и его голос звучал мягко, но в этой мягкости таилась смертельная опасность. — Не далее как сегодня мне принесли на согласование кандидатуры на должности моих камер-юнкеров, — он сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание, — так вот: мне не нужны в близком окружении люди, представители родов которых настолько несдержанны в языке и эмоциях, что ради мнимого самоутверждения готовы оскорблять не только моих близких, но и гостей империи.

Принц слегка наклонился вперед, и его следующая фраза прозвучала уже шепотом, но так, что её услышали все вокруг:

— А посему фамилия Светловых в списках кандидатов отныне фигурировать не будет.

Закончив свою отповедь, принц развернулся и последовал за нами, оставив Светлова стоять в центре всеобщего внимания — униженного, раздавленного, с разрушенными карьерными перспективами.

Я, уловивший чутким слухом каждое слово этой речи, не мог не отметить про себя: Светловы только что сами себе устроили невероятную подлянку. И что самое забавное — без единого моего магического вмешательства. Просто потому, что не смогли держать язык за зубами в присутствии наследника престола.