Зимнее лето весны
Шрифт:
– Милая Арина, – заулыбался «Винни Пух», – хотите?
Перед моим носом оказался серебряный портсигар.
– Спасибо, нет, – ответила я, – очень редко курю, только в крайнем случае.
Алик засмеялся и откинул крышку. Послышалась тихая мелодия, а внутри ларчика оказалось не курево, а сушеные яблоки.
– Сухофрукты очень полезны, – заботливо сообщил Мальков.
Я взяла один кругляшок.
– Какая у вас симпатичная… э… яблочница.
– Это подарок покойной бабушки, – сказал Мальков, – она сделала табакерку за день до смерти. С тех пор я всегда ношу ее с собой, она мой талисман, только
Я кивнула.
– Не отказываемся от интервью, беседуем со всеми изданиями.
– Хорошо.
– Бежим в любой телеэфир.
– Да.
– Не лаемся с журналюгами. Я понимаю, что основная масса из них сволочи, но других борзописцев в этой стране нет.
– Вообще-то я и не ссорюсь с представителями прессы.
– Супер! Главное, никаких скандалов. Развод с мужем, внебрачный ребенок, драка с родителями – это все нонсенс, любой негатив будет играть против вас. Мы хотим сделать из Арины Виоловой любимую народом – подчеркиваю, народом! – писательницу. Следовательно, голая на столе не пляшите.
– Мне и в голову подобное не придет.
– Сотрудников ГАИ не материте, на продавцов в лавках не кидайтесь, они все куплены «желтухой».
– Я стараюсь не употреблять нецензурные выражения.
– Замечательно! Виола, извините…
– За что?
– Вынужден задать малоприятные вопросы. Не из любопытства, ради дела. Понимаете, сейчас мы начнем активную рекламную кампанию под лозунгом: «Виолова – образец нравственности, покупайте ее книги, наша писательница плохого не посоветует». Если внезапно выяснится нечто порочащее вас… Понимаете? Мы попадем в крайне неприятное положение.
– Начинайте, – кивнула я.
– Вы пьете?
– Три капли коньяка по праздникам, – усмехнулась я. – Именно три, потому что четвертая валит меня с ног. Если весишь чуть больше сорока килограммов, следует быть осторожной с алкоголем.
– Наркотики?
– В подростковом возрасте разок покурила траву, – честно призналась я. – Кайфа не поняла и более не прикасалась к дури.
– Великолепно, – потер руки Алик. – Неприятные болезни типа сифилис?
Я откинулась в кресле.
– Это не про меня.
– Чудесно. Порочащие связи? Вы не лесбиянка?
– Нет, я замужем.
– Ну, наличие супруга никому не мешает, – вздохнул Мальков.
– У нас нормальный брак. Ругаемся иногда, но ничего сверхособенного.
– Из вышесказанного я заключаю, что любовника вы не имеете? Никто не даст интервью, которое «желтуха» поместит потом под заголовком «Виолова переспала со всей Москвой»?
– Нет, – мрачно ответила я. Разговор нравился мне все меньше и меньше. Надеюсь, «мишка» не заставит сейчас меня разинуть рот и не начнет пересчитывать мои зубы?
– Трения с законом? – не успокаивался Алик. – Сидели? Привлекались?
– Из уголовников
– Знаю, знаю. Наличие папы с криминальным прошлым укладывается в концепцию раскрутки. Отлично, вы обгоните Смолякову!
– Я вполне хорошо себя чувствую на своем месте, – спокойно ответила я.
Алик рассмеялся.
– Виола, звезда моя, знаете размер гонораров Милады?
– Нет, да он мне и не интересен.
– Вот тут вы не правы, – округлил и без того похожие на блюдца глаза «Винни Пух». Продолжая улыбаться, он вынул из стола бумажку. – Гляньте!
Я посмотрела на листок, увидела цифру, пересчитала нули, раз, другой, третий, потом ахнула.
– Столько денег за год!
Алик встал и снисходительно обнял меня за плечи.
– Солнышко, расчет сделан за месяц.
В комнате неожиданно исчез воздух.
– За тридцать дней? – еле-еле выдавила я из себя. – Невероятно.
– Ангел, столько зарабатывают топовые авторы.
– Почему же они постоянно жалуются на нищету?
Мальков снова сел в кресло.
– Врут и прикидываются, – хохотнул он. – И вы так делать начнете. Перспектива понятна?
Находясь под глубочайшим впечатлением от цифры, я кивнула.
– Готовы пахать?
– Да, – промямлила я.
– Тогда через неделю приступим. Я буду не я, если спустя год вы не побьете всех авторов по тиражам и славе. Но еще раз подчеркиваю: никаких скандалов. Тишь да гладь, иначе не сумею выполнить задуманное.
– Да, да, да! – словно попугай, твердила я.
– Виола, – торжественно объявил Мальков, – вы… – Тут он осекся и вдруг спросил: – Кстати, где ваш мобильный?
– На шее, – удивилась я, – вот здесь. Ой! Один шнурок остался! Ну надо же, какая незадача! Уже третий раз крепление ломается. Утром, слава богу, сотовый оторвался во дворе, потом в машине, а сейчас…
Алик схватил трубку.
– Отдел АХО? Вадим? Тревога! Только что писательница Виолова потеряла в здании издательства мобильный. Красного цвета, стальные кнопки!
Я удивилась: Мальков что, экстрасенс? Иначе откуда он так точно знает внешний вид аппарата? Впрочем, если в обязанности Алика входит изучение под микроскопом личной жизни автора, то наверняка он в курсе, какой тот предпочитает телефон.
– Найти и доставить! – железным голосом командовал пиарщик. – Вещь очень дорогая. Внимание всем постам: запретить выход из здания без осмотра! Ну-ка, дай к аппарату Сергееву! Нина, у нас остались эксклюзивные подарки? Да, да, именно. Принеси один ко мне…
Отдуваясь, Алик положил трубку.
– Сейчас проблема разрулится, – сказал он. – А впредь прошу со всеми сложностями, от личных до творческих, обращаться к папе.
– К кому? – не поняла я.
– К папе, – заулыбался Мальков. – Папа теперь для вас я, буду заботиться о вас лучше родных родителей. Главное – обойдитесь в жизни без скандалов. «Марко» в вас вложит немалые средства, и если вы неправильно себя поведете, случится беда. Вместо звездного статуса – секир-башка. Причем не только вам, всем нам тоже. Уж не подведите, звезда моя! Никаких безобразий, бежим в одной упряжке, от вас зависит благосостояние многих сотрудников «Марко». Солнышко, оставлю вас на минутку, сам сбегаю на первый этаж, погляжу телефончик около рецепшен. А вы отсюда никуда, лады?