Знак Змееносца
Шрифт:
Розита изобразила на лице трепетное благоговение, а затем, кинула взгляд в салон: туристы, в основном гринго, обмахивались газетами, смотрели по сторонам и утирали пот гигиеническими салфетками. На гида уставилось несколько вопросительных взглядов, полных лёгкой тревоги и вопроса. Как она хорошо знала эти взгляды изнеженных европейцев и американцев, которые в любую секунду могут впасть в панику, так как их комфорту, за выплаченные деньги, угрожает опасность.
Она внутренне собралась.
– - Сеньоры и Сеньориты!
– - сказала Розита медленно, -- вот мы и подъехали к той самой заповедной
Туристы загомонили: как ни странно, объяснение сработало, и все стали с воодушевлением готовится к прогулке.
– - Идти тут не далеко, -- успокоила Розита, -- но прошу вас, чтобы все надели головные уборы -- солнце тут печёт сильно.
Мысленно девушка выдохнула, а водитель, Марко, едва заметно ухмыльнулся своими пухлыми индейскими губами.
Пёстро одетые туристы, обмахиваясь купленными в Пуно, на базаре, сувенирными веерами, с пёстрыми иероглифами индейцев, вылезали из "форда", оживлённо обсуждая поведение духов горы, и сетуя на скучную и сытую европейскую действительность, в которой не встретишь подобных духов, даже если заглохнет двигатель личного автомобиля.
В основном, как обычно, в туристической группе, почти все были разбиты на маленькие сообщества, по два-три человека. Кто-то вместе летел в самолёте, кто-то занимал соседние номера в отеле, а некоторые были просто сверхобщительны.
Но, конечно, встречались и те, кто любил быть в одиночестве. Таких было три человека: пожилая прыщавая дама, с лицом, напоминающим плод перезревшей папайи, такой же, одинокий, как она, турист из Англии, напоминающий бледную поганку, из-за нелепой панамы, более сходной с крышкой от таза для белья, и невзрачный старик, в очках-велосипедах и соломенной шляпе. На вид, ему было около семидесяти, хотя на самом деле уже давно семьдесят восемь. Он чем-то неуловимо был схож с богомолом: возможно раздвоенной седой козлиной бородкой, и манерой складывать длинные кисти рук на груди, слегка выгибая спину. В ладонях он держал книгу Джона Рональда Руэла Толкина "Хоббит, или Туда и обратно".
Странным было то, что он, в отличие от прочих иностранных туристов, был без закреплённой к нему брачным договором бабушки, и уровень его экзистенциализма, немного зашкаливал.
– - Тут нужно приклонить левое колено...
– - Розита чуть пригнулась перед вереницей туристов, пока Марко из кабины любовался её округлыми ягодицами в облегающей тёмно-зелёной юбке.
Строй пёстро одетых людей, начал, как на занятиях аэробикой, повторять, нелепо, и каждый по-своему, движение Розиты. Слышались шутливые комментарии, сопение, а кто-то, в процессе разговора так и остался стоять. Многие, не принимающие участие, ощетинились своими телефонами и фотоаппаратами, как бы делая вид, что они вне группы, и главная их задача -- запечатлеть этот важнейший момент
Но старик, в очках-велосипедах, низко поклонился, продолжая сжимать руки с книгой на груди. Самое странное было в том, что он бегло, почти незаметно осенил себя крёстным знамением.
– - Духи примут нас, -- сказала Розита, обернувшись к туристам с непроницаемым лицом, -- мы можем идти дальше.
Послышались одобрительные возгласы.
Где-то выкрикивала свои брачные гимны птица Тунки. Разогретый солнцем воздух, пропитанный яркими лучами, напоминал студень, дрожащий на краю тарелки -- именно так, рядом с обрывом и выглядела тропа: Розита первая окунулась в эту призрачную массу, а за ней и все туристы.
Казалось, фигуры людей пересекают некую неосязаемую границу.
За группой туристов шагал пожилой индеец с чемоданом и сумкой через плечо -- это был носильщик вещей одной из европейских старушек. Его карие глаза, заливавшиеся потом, без всякого выражения осматривали окрестности -- ещё бы: он видел всё это уже не в первый раз. Правда, если бы кто-то из туристов мог хоть как-то задуматься и посмотреть в его глаза, он без труда бы нашёл там некую настороженность, лежавшую чуть глубже, чем глазное дно. К счастью для носильщика, эти люди были просто не способны к таким тонким наблюдениям -- они ждали появления из горячего студня воздуха неких духов, или же, в крайнем случае, что с Розиты спадёт юбка.
Справедливости ради, нужно отметить, что и сама Розита, не сильно обратила внимание на эту мимолётную реакцию некоторых людей: мысленно, она желала сейчас только одного -- хорошей, непроницаемой мины, при сбоях в игре. Оно и понятно -- не так просто заработать на капризных туристах, а больше зарабатывать негде.
Пока длился подъём, все было обыденно и предсказуемо. И вот показалась пыльная площадка перед Вратами Богов.
Горячий ветер колыхал прозрачный студень неизбежности жары...
Появилось ощущение, что вся процессия стала вязнуть в густом жарком воздухе: движения становились медленнее, звуки умолкали: неподготовленные к высокогорью и жаре европейцы быстро уставали, одышливо вытирали пот. Даже у молодых и выносливых задора поубавилось. И действительно: зрелище было более чем скудным: раскалённая, белёсо-охристая каменная площадка и стена, на которой вырезаны какие-то желоба и отверстие по центру...
– - И так, мы с вами приблизились к легендарной Пуэрта де Хаю Марка!
– - словно откуда-то из далека воскликнула Розита, -- иначе "Врата Араму Мурту", того самого легендарного героя, который первым создал великий Город Богов, который покоится на дне озера Титикака! Это произошло после гибели легендарной цивилизации Лемурии...
Мало кто слушал Розиту, но все стояли, словно шайка зомби, вперивших свой взгляд кто куда.
Индеец-носильщик немного сощурил левый глаз: между камней, и редкой сухой растительности, на скале, сверкнул солнечный блик. Носильщик медленно обернул свою шею, поискав взглядом старика с книгой: тот стоял в самом крайнем ряду туристов, справа от скалы. Индеец сжал губы, после чего сплюнул разжёванный лист коки на раскалённый камень.
Вещи он опустил тихонько на землю, чтоб размять затёкшие и потные пальцы.