Знаки в небесах
Шрифт:
– Спасибо, я обязательно это учту, – Мариша тепло улыбнулась Нике.
– Ну, а теперь говори, что тебя гложет? Наверняка мой внук. Так?
– Так, – послушно ответила она.
– Ты знаешь, я была приятно удивлена, когда Эрик сообщил мне, что приедет с девушкой. Скажу больше – я была несказанно рада! Причем мне было все равно, какой именно эта девушка окажется. Самое главное, что Эрик наконец-то стал общаться с женщинами. Я очень переживала из-за того, что он пошел в деда. Наследственность – это не просто красивые слова. Она и в самом деле несет в себе огромную информацию. В истории человечества много примеров, когда дети, не зная, кто их родители, поступали точно
– Почему? Вам не понравилась… я? – насторожилась Мариша.
– Что ты! – Ника рассмеялась. – Ты мне очень нравишься! Беда в том, что Эрик не видит в тебе женщину. Вернее, не желает видеть. Хотя я вижу, что его к тебе тянет, но он подавляет эмоции, которые могли бы возникнуть в его душе. Ты ему нужна, но – лишь в качестве друга, который, с одной стороны, всегда рядом, а с другой – не посягает на его независимость.
– Значит, вы считаете, у меня нет шансов?
– Почему? Я бы так не сказала. Все зависит от твоего терпения и желания. Если ты готова ждать много лет, возможно, ваши отношения и перейдут когда-нибудь в другую стадию. Но когда это случится? Вот вопрос!
– Вы когда-то бросили все и сбежали в другую страну, лишь бы не ставить любимого человека перед тяжелым выбором, – тихо сказала Мариша.
– Да. Я действительно выбрала жизнь одиночки. Тогда мне это казалось правильным, – Ника отвернулась к окну, и Марише показалось, что на ее глазах блеснули слезы.
– А сейчас?
– А сейчас я в этом очень сомневаюсь. Эрик – дед моего внука – действительно не хотел связывать себя обязательствами. Для него это было бы равносильно смерти. И я пошла у него на поводу. Я решила, что не имею права так нахально вмешиваться в чужую судьбу. Я считала, что должна уважать чужие желания. Меня никто не просил родить ребенка. Я сама приняла это решение. Так с какой стати я должна навязывать его человеку, который не желал никаких перемен в жизни?
Именно так я и рассуждала, когда приняла решение уехать в Россию. Никто не знает, чего мне это стоило. Сколько я пережила! И только сейчас я понимаю, что нужно было остаться. Пусть он никогда не принял бы моего ребенка, пусть он от меня отказался бы, но у него хотя бы было право выбора. А так – я лишила этого выбора и себя, и его. Я даже не сообщила ему, что у него родился сын. Сейчас я, конечно, понимаю: то, что говорят мужчины, и то, что они делают, – это разные вещи. Впрочем, как и женщины. Люди не знают, чего они хотят, до тех пор, пока этого не получат! – Ника кивнула и перевернула лепешки.
Последняя ее фраза зацепила Маришино внимание. «Люди не знают, чего они хотят, до тех пор, пока этого не получат!» Именно это она и говорила Эрику, когда надеялась еще как-то достучаться до его чувств. Значит, в чем-то она права! А раз так, у нее есть шанс заполучить его.
– Значит, если бы можно было все вернуть, вы бы не уехали из Франции? – медленно спросила Мариша.
– Скорее всего – нет. Правда, там была еще одна сложность – мой муж. Эрик, наверное, рассказывал тебе, что я была замужем, в то время как встречалась с его дедом?
– Рассказывал.
– Я спасовала. Мне было непереносимо думать о том, что он отвернется от меня, узнав, что я его предала. Я посчитала, что для него же будет лучше, если я просто уеду и тем самым избавлю его от этой боли. Конечно, он все равно все узнал. Единственный плюс, что я не была рядом и не страдала вместе с ним, но тем не менее все равно это было очень тяжело для него.
– А как же?!
– Иногда я ловлю себя на мысли, – медленно продолжила Ника, – что такая длинная жизнь мне дана… в наказание. За то, что я без спросу распорядилась чужими судьбами. И вот их уже нет в живых – ни мужа, ни Эрика, даже все мои друзья давно на том свете. А я до сих пор мучаюсь, гадаю, правильно ли я тогда поступила?.. И буду мучиться до тех пор, пока кто-нибудь не даст ответ.
– Не говорите так! – горячо запротестовала девушка. – Живите подольше, даже если вы этот ответ получите. Вы очень нужны Эрику. Он любит вас!
– Я знаю, – Ника улыбнулась. – И вместе с тем я боюсь его любви. Я чувствую, что, пока я жива, он так и будет патологически привязан ко мне. А я буду мучить себя мыслями, что не даю свободы выбора еще одному человечку.
– Это неправда! Эрик – абсолютно свободный человек!
– К сожалению, это правда. Я боюсь, что Эрик так и не сможет наладить с тобой отношения, пока я жива. Он сделал из меня какой-то немыслимый культ. Считает меня образцовой женщиной. А это не так. Совсем не так! Я разрушила чужие судьбы, а не сохранила их.
– Тогда скажите об этом Эрику, он наверняка к вам прислушается.
– К сожалению, он ничего не хочет об этом знать. Мужчины – как дети, слышат только то, что хотят услышать. Так что решай, будешь ты с моим внуком или нет… Это твоя жизнь, здесь я тебе не помощница.
– Я очень хочу быть с ним, – призналась Мариша, – но не в том качестве, которое он мне предлагает. Я не смогу быть… просто другом. И без него я тоже не смогу… – Мариша опустила голову на руки.
– Не переживай, моя девочка, – сказала Ника и погладила ее по макушке. – У тебя еще много времени впереди. Ты еще успеешь определиться, что для тебя важно, а что – нет. У меня этого времени не было. Я приняла решение за несколько дней. А потом много лет раскаивалась. Знаешь, какую мудрость я для себя из всего этого вывела? Лучше совершить поступок и потом сожалеть о его последствиях, чем не совершить и потом всю жизнь мучиться – а что могло бы из этого получиться? Когда моему сыну было два года, я впервые задумалась о правильности своего поступка. Сначала мне казалось, что я поступила абсолютно верно. Затем – что я веду себя, как настоящая дура. А потом я начала считать годы, которые мой Эрик мог бы провести со своим сыном, но – не провел. Он прожил еще двадцать восемь лет после того, как появился ребенок. Я украла эти годы и у него, и у сына.
– Я хочу родить ребенка от Эрика! – вдруг выпалила Мариша и покраснела.
Что это на нее нашло?! Она не собиралась так открыто об этом говорить. А вдруг Ника не одобрит ее желание?
– Вы осуждаете меня? – смутилась она.
– Осуждаю? – удивилась та. – Нет, скорее, поощряю. Ребенок – всегда величайшее счастье. И хотя ребенок полностью перевернул мою жизнь, я все равно твердо уверена в этом: было счастье. Если бы я не забеременела, могла бы остаться во Франции и была бы счастлива иначе… Сейчас можно говорить о чем угодно. Но если бы меня спросили, что бы я предпочла – жить во Франции и быть любимой моим Эриком до конца дней, но без ребенка; либо прожить точно такую же жизнь, какую уже прожила, – я бы, не задумываясь, выбрала второй вариант.