Золотая петля (входит в сборник)
Шрифт:
Во второй половине дня Эдрик делал вид, что поглощен созерцанием труда некого Полидора Урбинского «Осмь книг об изобретателях вещей» — чудеснейшей книги, снабженной великолепными иллюстрациями, а на самом деле — продолжал следить за Мариком. Но тот работал настороженно, молча, не поднимая глаз, — кажется, над действительно сложной иллюстрацией.
На ночь Серговский выставил охрану — четверых воинов возле мастерских, двух — возле спального дома, где проживали мастера, и еще трех — возле главных
После назначения караулов Серговский пожелал Смотрителю и остальным мастерам спокойной ночи и сделал вид, что отправился спать.
…Далеко за полночь, при слабом свете решетчатого фонаря поручик тихо спустился вниз, в опустевший главный зал.
В часах ровной тонкой струйкой сыпался песок — казалось, ничто не способно нарушить его непрерывное движение.
Основа часов состояла из двух бронзовых подставок, соединенных между собой тремя столбами, украшенными фигурной резьбой. На тонких, прочных осях крепились две стеклянные емкости с песком. Внимательно изучив механизм, поручик сделал вывод, что часы все-таки иногда переворачивались, несмотря на равное количество песка в емкостях.
Исследовав всю площадку, Серговский приметил, что от возвышения тянулись едва видимые лучи, заканчивающиеся ямами — ровными прямоугольниками, как бы вдавленными в каменный пол. Возможно, это что-то символизировало или таков был декоративный рисунок. Поручик всмотрелся и разобрал над одним из углублений едва различимую при свете фонаря надпись: «Сборник наилучших поваренных рецептов».
Непонятно.
Следующий прямоугольник гласил: «Ювелирное дело».
Третий — содержал надпись на неизвестном Серговскому языке.
Внимательно осмотрев все имеющие прямоугольники, он нашел еще две надписи на родном ламинском: «Повести о военных лагерях» и «Златошвейное ремесло».
Скорее всего, это были названия книг.
— Часами интересуетесь?
Серговский так быстро развернулся, что чуть не пригасил фонарь. Перед ним стоял Марик, в простой рубахе, подпоясанной широким поясом, и штанах — своей рабочей одежде. Удивительно, как это поручик не заметил юношу раньше — тот вынырнул из-за шкафов, будто призрак.
— Вы не боитесь страшного духа, охраняющего часы? — равнодушно спросил Марик. — Убийцу… Вам не рассказывали о нем?
— Я не верю в духов, способных убивать, — ответил Эдрик.
— А я верю, — задумчиво сказал Марик и, шагнув на возвышение, приблизился вплотную к стеклу. — Дух, охраняющий эти часы, властвует над всем.
— Неужели? — скептически усмехнулся Серговский и тоже поднялся на возвышение. — Он так могуч?
— Всесилен. Опасен. Неумолим.
—
— Поступки людей можно предугадать, — ответил на это Марик, наблюдая за движением песка. — А как поступит всесильный дух, наверное, неизвестно даже ему.
Зловещий шелест, производимый сыпавшимся песком, стал вызывать у Серговского глухое раздражение.
— Так вы предугадали, что я буду здесь? — спросил он, чувствуя, что нервничает.
— Конечно, — ответил Марик, не глядя на него. — Вы хотите отыскать легендарную Золотую Петлю, не так ли? — мастер хмыкнул. — Ваша госпожа не упустила бы такой возможности.
— Леди Дэамор мне не госпожа.
Марик медленно повернулся и глянул на него: в зрачках его глаз отразился огонек фонаря. Почему-то взгляд юного мастера вызвал у Серговского неясное чувство тревоги.
«Интересно, сколько ему? — подумал он, стремясь отогнать накатившее наваждение. — По виду — подросток совсем, ребенок еще… Разве такому можно доверить важную тайну?»
— Скажите, а вы давно служите в мастерской? — неожиданно спросил у него Серговский.
— Давно. Можно сказать, с самого рождения.
— И вам разрешен вход в особый отдел? — продолжал спрашивать воин. — Вам доверяют особые поручения, секреты?
Марик снова перевел взгляд на часы.
— Уже три часа ночи. Идите спать, уважаемый воин.
На следующий день, несмотря на ночное приключение, Серговский чувствовал себя довольно бодро. Марик не обращал на него внимания, ни словом не обмолвившись о ночном разговоре, — занимался очередными иллюстрациями.
Смотритель сам подошел к Серговскому и спросил, не желает ли почтенный воин что-нибудь почитать?
— Да, пожалуй, — ответил тот, — есть ли у вас «Повести о военных лагерях»? К сожалению, автора не помню.
— Да, у нас есть такая книга.
Смотритель, если и был удивлен, то не подал виду. Он ушел и через некоторое время вернулся с небольшим, но очень толстым томом, похожим на увесистый кирпич.
— Хороший выбор, — обратился он к Серговскому. — Эта книга содержит описания баталий самого…
Внезапно речь его прервал громкий возглас. Один из мастеров, Ник, дул на пальцы изо всех сил, словно обжегся. Смотритель быстро пошел к нему, но Марик опередил его:
— Что случилось? — он попытался осмотреть руку Ника, но тот мотнул головой:
— Рукопись… та красная, с золотом, — он указал на свиток, валяющийся на полу.
Смотритель аккуратно поднял с пола странный свиток с печатью, зажав его между писалами.
Вначале он долго рассматривал печать. За это время Ник успел рассказать остальным, что рукопись вдруг ужалила его.
Наконец Смотритель подозвал Марика и что-то шепнул тому на ухо.
— Все в порядке, — успокоил он мастеров. — Простая защитная магия.