Зов кукушки
Шрифт:
— Но ты уверена, Тэнзи, что слышала наверху мужской голос? — вмешался Бристоу.
— Естественно, — ответила Тэнзи. — Я же сказала. Там определенно кто-то был.
У Бристоу зазвонил мобильный.
— Извините, — пробормотал он. — Да, Элисон?
Страйк услышал грудной голос секретарши, но не разобрал слов.
— Прошу меня простить.
Бристоу с затравленным видом вышел из-за стола.
На гладких, ухоженных лицах сестер промелькнуло злорадство. Они снова переглянулись, и Страйк удивился, когда Урсула обратилась к нему с вопросом:
— Вы знакомы
— Немного.
— Вам известно, что у них роман?
— Да.
— Жалкое зрелище, — сказала Тэнзи. — Она без ума от Тони — и при этом встречается с Джоном. Вы знакомы с Тони?
— Нет, — ответил Страйк.
— Он — совладелец фирмы. Дядюшка Джона, вам это известно?
— Да.
— Необычайно привлекателен. Элисон ему сто лет не нужна. Я считаю, Джон для нее — утешительный приз.
Похоже, мысль о безнадежной влюбленности Элисон доставляла сестрам немалое удовольствие.
— Наверное, в фирме только об этом и разговоров? — поинтересовался Страйк.
— Да уж, — с наслаждением произнесла Урсула. — Киприан говорит, на девушку просто неловко смотреть. Крутится возле Тони, как собачонка.
Судя по всему, ее неприязнь к Страйку развеялась. Это его не удивило: с таким явлением он сталкивался неоднократно. Представители рода человеческого, за редкими исключениями, любят поговорить; вопрос лишь в том, как вызвать их на откровенность. Одни, как Урсула, падки на алкоголь; другие хотят быть в центре внимания; а есть и такие, кому достаточно простого человеческого участия. Отдельная категория собеседников будет проявлять красноречие лишь в том случае, если оседлает любимого конька: это может быть собственная непогрешимость или чужая вина, коллекция довоенных жестянок из-под печенья или же, как в случае Урсулы Мей, безнадежная влюбленность невзрачной секретарши.
За окном, прижимая к уху мобильный, расхаживал Бристоу. Теперь Урсула могла не сдерживаться.
— Держу пари, я знаю, зачем она звонит. Душеприказчики Конуэя Оутса недовольны действиями фирмы. Был такой американский финансист, помните? Киприан и Тони буквально сбились с ног и задергали Бристоу, которому приходится сглаживать все острые углы. Джону всегда достается черная работа.
В ее тоне было больше желчи, чем сочувствия.
Бристоу, взволнованный, вернулся за столик.
— Простите, простите, Элисон хотела передать мне пару сообщений, — сказал он.
Подошел официант, чтобы забрать приборы. Страйк оказался единственным, кто подчистил свою тарелку. Дождавшись, когда можно будет говорить без свидетелей, он сказал:
— Тэнзи, полицейские отмахнулись от ваших показаний по той причине, что вы, по их мнению, просто не могли этого слышать.
— Да что они понимают? — взвилась Тэнзи, мигом утратив свое благодушие. — Я действительно все слышала.
— При закрытых окнах?
— Нет, — сказала Тэнзи, опуская взгляд. — В квартире было душно, и я, когда шла налить себе воды, открыла окно.
Страйк понял: дальнейшие расспросы приведут лишь к тому, что она и вовсе откажется говорить.
— А кроме того, они утверждают, что вы были под кокаином.
Тэнзи
— Слушайте, — бросила она, — допустим, я что-то себе позволила, но гораздо раньше, еще за ужином, а они стали обыскивать квартиру и нашли в ванной кокс. Это все из-за Даннов — зануды чертовы! Когда Бенджи Данн без конца сыплет своими дурацкими анекдотами, тут без пары дорожек просто повеситься можно. Однако же я не придумала этот мужской голос. Наверху действительно орал мужчина, он ее и убил. Он ее и убил, — повторила Тэнзи, испепеляя взглядом Страйка.
— А как по-вашему, куда он потом делся?
— Откуда я знаю? Ищите ответ — вам Джон за это деньги платит. Уж как-то смылся. Мог вылезти через кухонное окно. Мог спрятаться в лифте. Мог пройти через подземный гараж. Меня не волнует, куда он делся, но я твердо знаю: он там был.
— Мы тебе верим, — нервно вклинился Бристоу. — Мы тебе верим, Тэнзи. Корморан задает эти вопросы по долгу службы… для восстановления полной картины происшедшего.
— Полицейские сделали все возможное, чтобы меня опорочить, — продолжала Тэнзи, не обращая внимания на Бристоу. — Они приехали с запозданием, убийца, конечно же, успел скрыться, а им нужно было выгородить себя. Кто не имел дела с журналистами, тот не поймет, что мне пришлось пережить. Это был сущий ад. Я даже легла в клинику, лишь бы куда-то спрятаться. Газетчикам в этой стране закон не писан. И за что я пострадала, черт побери? Весь юмор в том, что я пострадала за правду. Знала бы, что меня ждет, — держала бы рот на замке.
Она покрутила на пальце слишком свободное бриллиантовое кольцо.
— Когда Лула упала с балкона, Фредди спал, правильно я понимаю? — спросил ее Страйк.
— Да, так и было, — ответила Тэнзи.
Она подняла руку и отбросила со лба несуществующую прядь. Официант снова принес меню, и Страйк вынужден был прерваться. Он — единственный — заказал десерт; другие ограничились кофе.
— В какой момент Фредди встал с постели? — обратился он к Тэнзи, когда официант отошел.
— То есть?
— Вы говорите, что он спал, когда Лула упала с балкона; а в какой момент он встал с постели?
— Когда я закричала, — сказала она как о чем-то самоочевидном. — Я его разбудила, неужели не понятно?
— Он, должно быть, двигался на удивление стремительно.
— Почему вы так решили?
— Вы сказали: «Выбежала из квартиры, едва не сбив с ног Фредди, и помчалась вниз». Значит, он был уже не в спальне, а в гостиной, когда вы побежали сообщить Деррику, что произошло?
Краткая пауза.
— Да, верно. — Она стала приглаживать безупречные волосы, заслоняя лицо.
— Иными словами, он крепко спал в своей постели — и в считаные секунды, полностью одетый, уже оказался в гостиной? Из ваших слов я заключил, что вы закричали и тут же бросились бежать, правильно?
Еще одна еле заметная пауза.
— Да, — сказала Тэнзи. — Впрочем… не знаю. Мне кажется, я кричала… приросла к месту… может быть, на какое-то мгновение… У меня был шок… Фредди прибежал из спальни, я бросилась мимо него.