Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]
Шрифт:
– Понятия не имею, - сплюнул в сторону Андрей, - информации мало. Узнаем чего побольше, тогда будем анализировать ситуацию. А пока... вперёд и с песней!
– Начинаю привыкать к твоим дурацким шуткам, - тихо проворчал Илья, пристраиваясь в кильватер Андрею, бодро двинувшемуся по высокой, выше колена, траве в направлении речки.
Илья решил попридержать гордыню и до поры до времени не демонстрировать напарнику свою независимость. Во всяком случае, пока не забрезжат на горизонте первые признаки цивилизации, можно потерпеть и не лезть на рожон.
Илья имел все основания
"Но серьёзные не значит - фатальные, - трезво рассуждал Репин.
– И не так, в конце концов, страшен чёрт, как его малюют. С девицей этой, с дочкой прокурорской, у меня ничего не было. Её слова ничего не доказывают, их, как говорится, к делу не пришьёшь. А наркотики - тоже фигня. Изъяли их у меня с нарушениями законности - без понятых и протокола. Да и не факт, что в пакетике, который ямщиковские тантон-макуты якобы в моём кармане нашли, наркотики были. И вообще - все не факт. Я не в кутузке, а на свободе. Пакетик этот тыщу раз заменить могли. Не доказательство!.. Свидетели? А кто свидетели? И свидетели чего, собственно?.. Ерунда, главное выбраться отсюда, разберёмся..."
И не только характером и нервами был крепок Илья: мать-природа одарила его почти двухметровым ростом, широкой костью, отменной выносливостью и гибкостью членов, ну и довольно приличной мускулатурой. Собственно, мускулы он накачал на тренажёрах, а выносливость и растяжка - результат шести лет занятий тхэквондо. Кстати, удары и блоки ему на этих занятиях поставили весьма качественно. Если бы тогда у лифта Илья готовился не к словесной баталии с соседями, засравшими подъезд и нагло придерживающими кабину лифта на своём этаже, а к драке с ними, неизвестно как бы всё обернулось...
Его немало раздражал солдафонский юмор Андрея, а также его прямолинейность и постоянная демонстрация мнимого превосходства. Однако пренебрегать опытом более зрелого товарища, боевого, "понюхавшего пороха" офицера, Илье казалось неразумным. А будучи конкретным сапиенсом, он порассуждал и вынужден был признать, что с компаньоном ему, в общем-то, здорово повезло. Заполучить в попутчики решительного и бывалого, к тому же физически сильного человека, каким казался Андрей, иначе как везением не назвать. Ну, окажись на месте Иванова какой-нибуть ботан вроде Аркашки Хрулёва, возись с ним всю дорогу, вытирай сопли.
О том, что кто-то будет вытирать сопли ему самому, Илья даже не позволил себе предположить.
До подлеска оставалось метров двадцать, как вдруг с севера на путников налетел шквальный ветер. Порыв был таким сильным и неожиданным, что едва не повалил их с ног. Трава моментально полегла, словно по ней прошлись невидимым катком, кроны деревьев закачались и громко зашуршали листьями, затрещали ломающиеся ветки. Небо, на котором всего лишь мгновение назад не наблюдалось ни единого облачка, стало быстро темнеть и морщиться, превращаясь в нечто дряблое и бурое, напоминающее кожуру прошлогодней картошки.
– Ложись!
– с трудом разобрал Илья крик Андрея, прорвавшийся через какофонию звуков, и тут же, не задумываясь, упал, где стоял.
"Что же это?
– лихорадочно соображал он, вжимаясь в землю, всем телом ощущая её лихорадочную дрожь.
– Что это такое? Откуда всё взялось? Так не бывает. Чтобы вот так - резко, ни с того ни с сего! Солнце, чистое небо, и вдруг на тебе... Это не Земля, это какой-то чужой мир. Аномальная зона, чёрт её дери!.. Что сейчас будет? Как пить дать что-то ужасное! Гром грянет, земля разверзнется. Не удивлюсь, если из лесу чудище выползет..."
Однако ничего ужасного не произошло. Ветер понемногу стал слабеть и вдруг поменял направление на противоположное. И воздух уже не так вибрировал, и земля под Ильей стала дрожать мельче, реже трещали ветви деревьев. Наметившийся было катаклизм не состоялся - вновь наступило безветрие, и воцарилась тишина.
Илья повернул голову набок и, скосив глаза, взглянул на небо. Теперь оно напоминало простоквашу - было сплошь покрыто белёсыми хлопьями. Солнце, пробивая лучами бугристую пелену, расталкивало простоквашные комочки в разные стороны.
Осмелев и подняв голову, Илья увидел подползающего к нему Андрея.
– Ну, что, менеджер, обосрался?
– хохотнул отставной вояка.
– А ты?
– огрызнулся Илья.
– Да чуть было не было, - беззлобно ответил Андрей и, поменяв лежачее положение на сидячее, потребовал: - Дай сигарету.
Илья тоже сел, достал из кармана сигареты и зажигалку, которая тут же выскользнула из руки. Раскрыв пачку, дрожащими пальцами попытался вытащить сигарету - кончики пальцев, почему-то ставшие сухими и гладкими, как лощёная бумага, скользили по фильтру, не цепляли.
– Дай сюда, - Андрей отобрал у него сигареты, подобрал с земли зажигалку. Заглянув в пачку, присвистнул: - Фью! А с куревом-то у нас проблема, не считая тех двух, что сейчас употребим, останется...
– он пересчитал сигареты, - шесть штук. Надо где-то табачком по дороге разжиться.
– И где это, интересно?
– Илья вложил в вопрос весь сарказм, на который оказался способен в данную минуту.
– Где получится, - пожал плечами Андрей.
– У того, с первого этажа, "Беломор" был. У него пока постреляем, а там - видно будет. Или менеджеры папиросы не курят?
– А если не было никого на первом этаже, - возразил Илья, проигнорировав колкость Андрея насчёт папирос.
– Хочешь сказать, и беломорины не было?
– Беломорина была, - дёрнул плечом Илья, - но может, она там давно валялась.
– Не-а, свежак, уж поверь мне, - Андрей закурил, дал сигарету Илье, щёлкнул зажигалкой. Подождав, пока тот прикурит, затолкал зажигалку в полупустую пачку и демонстративно опустил её в нагрудный карман джинсовой куртки. Объявил жёстко: - В связи с переходом на военное положение остатки табачной продукции будут храниться у меня, а режим их потребления отныне строго регламентирован. Раз в два часа, если позволят обстоятельства.