Звезда Комо
Шрифт:
Подожди!
Звук этого голоса показался мне очень знакомым. Я бросилась к гробнице.
— Подожди, Вельф, — крикнула я, подбегая.
— Кто там? — испуганно спросил слишком знакомый голос. Затем кто-то жутко закричал.
— Лоренц! — позвала я и испуганно и пошла дальше. — Отпусти его, Вельф.
Наконец я подошла к склепу и зажгла световой шар. Яркий свет слепил глаза, пока я осматривала окрестности.
Там никого не оказалось. Я была одна.
Мое сердце пронзил страх, когда я огляделась вокруг.
— Где вы? — осторожно спросила я в темноту. — Вельф? Лоренц?
Но
Вдруг, я со всей отчетливостью ощутила, как горит ключ у меня в руке. Страх, что стою одна на кладбище, внезапно исчез, потому что другое чувство во мне было намного сильнее, а именно тоска по Адаму, не утихавшая у меня внутри. Я не поняла, что произошло только что, но знала, что я наконец-то с ключом в руках стояла перед склепом семьи фон Некельсхайм.
Я очень долго ждала этого момента. Крепко держа ключ, я подошла ко входу в склеп. Прежде чем передумать, я нащупала замочную скважину и вставила ключ. К моему огромному облегчению, ключ свободно повернулся, а каменные лица молчали и не устраивали спектакль.
Я спрятала ключ, открыла дверь, вошла в склеп, зажгла световой шар и запустила его в низкое помещение.
Я удивлённо огляделась. Пять мастерски выполненных пейзажей украшали стены, и каждый из них, казалось, подчёркивал один из элементов. В то время как справа от меня протекал ручей через нетронутые горы, а рядом проносилась буря вдоль скалистого берега, с левой стороны я увидела лес, охваченный огнём, а рядом причудливые каменистые образования, которые, должно быть, воплощали элемент земля.
Напротив входной двери пятая картина была на всю стену, показывая пустынный австралийский пейзаж. Я пробыла там достаточно долго, чтобы узнать красную пыль и уникальную растительность. Я тут же стала размышлять, что на этой картине воплощает пятый элемент. Под картиной была надпись на старом языке. Я собрала весь свой словарный запас и примерно перевела эти несколько слов:
Пробуди к жизни землю и сохрани священную семейную связь.
Это звучало как загадка или поэтическая строка, которая вполне могла выйти из-под пера Константина Кронворта.
Почему я трачу время на интерпретацию картины?
Я обвела взглядом комнату. Под австралийским пейзажем я увидела вделанные в пол два больших люка. Здесь был спуск вниз, где стояли гробы. Мне придётся спуститься туда или то, что я искала, было спрятано здесь, наверху?
Но кроме картин в этой комнате ничего не было. Ни украшений, ни книг, ни шкатулок. И мне не стоило удивляться, потому что маги Объединённого Магического Союза, как известно, берегли свои сокровища, не щадя сил. Я подумала о своих собственных родственниках, которые с помощью птицы, переносили Иерихонский эликсир по пустыни на протяжение десятилетней, если не столетий.
Я обследовала своё окружение. Если Звезда Комо спрятана здесь,
Я ото всюду слышала сильное гудение и вибрацию. Но самая сильная энергия исходила от передней стены.
Я удивлённо посмотрела на картину. В ней или за ней что-то было. Я сделала шаг вперёд и прикоснулась к холодной поверхности. Я испробовала на ней разные заклинания, с помощью которых можно открывать вещи или обнаруживать секреты. Но ни одно из них не сработало.
Внезапно я почувствовала поблизости холод. Это был не тот холод, который можно ожидать в зимнюю ночь здесь, в Шёнефельде. Это был жестокий холод. Холод, который разрушал всё живое.
До меня донесся приглушённый хрип, прозвучавшей с мукой и страданием.
Я замерла. Казалось, будто все мои кошмары внезапно сбылись. Как в замедленной съёмке я обернулась.
Я увидела море чёрных плащей перед склепом. Серебристые глаза холодно на меня смотрели. Они подкрались незаметно, и я заметила их слишком поздно. Вся моя концентрация была направлена на склеп и его тайны. Бежать в безопасное место было поздно.
Я проверила защитное заклинание. Он было стабильным. Так что дело не в нём.
И я тут же поняла, что Зара фон Некельсхай заметила, что я сбежала с её ключом. Должно быть это она проинформировала палату сенаторов. И, конечно, Бальтазар сразу послал всю свою армию.
Либо она не поверила в то, что я Эдгар фон Некельсхайм, когда я появилась у неё в его облике, либо придала свои собственные чувства, чтобы выполнить долг хранителя склепа. Я не могла поверить в то, что она пожертвовала Морлемам любовь всей своей жизни, хоть и безответной, только чтобы защитить крошечное, безжизненное каменное здание на кладбище.
Я немедленно сбросила с себя защитное заклинание. Теперь мне нужна была вся моя сила, чтобы противостоять монстрам. Я сразу почувствовала, как сила вернулась. Но заклинание ослабило меня, и теперь прежде чем что-то делать, я должна хорошенько подумать.
Снова раздался хрип, и когда я посмотрела повнимательнее, то недалеко обнаружила Лоренца и Вельфа Боргерсона, окружённых Морлемами. Когда я увидела страх в их глазах, это было похоже на удар в живот. Но там был не только страх. Я также увидела, что они страдают от невыносимой боли, потому что Морлемы крепко держали их за руки. Я хорошо помнила боль, которую испытываешь, когда к тебе прикасаются эти монстры.
Бесполезно сражаться против армии Морлемов, но не сражаться с ними, тоже не вариант. Я собралась с силами и зажгла вокруг склепа столько огненных шаров, сколько могла. Прикасаясь друг к другу, они освещали кладбище, будто внезапно взошло солнце. Морлемы агрессивно зашипели, и только теперь я увидела, сколько их много. Там стояли сотни.
Мне ни за что не победить их всех, так, чтобы не ранить Лоренца и Вельфа. Если бы Адам был сейчас здесь! Вместе, мы бы, наверняка, смогли что-нибудь предпринять. Я огляделась, тайком надеясь, что фиолетовая дверь появится вновь. Однако Парэльсус держал слово и больше не приходил на помощь.