... Она же «Грейс»
Шрифт:
Вскоре после встречи с Грейс в тюрьме Сюзанна Муди неожиданно сталкивается с ней в лечебнице Торонто, где Грейс помещают в палату для буйнопомешанных. Личным наблюдениям Муди в целом можно доверять, и автор, без сомнения, видела своими глазами кричащую и беснующуюся Грейс. Однако вскоре после публикации книги Муди — и сразу же после назначения главным врачом больницы гуманного Джозефа Уоркмена — Грейс признали психически нормальной и возвратили в исправительный дом, где, судя по документам, ее заподозрили в том, что за время своего отсутствия она успела забеременеть. Тревога оказалась ложной, но кто же мог стать этим предполагаемым насильником в лечебнице? Палаты были разделены по половому признаку, и свободный доступ к пациенткам имели только врачи.
Два
В 1872 году Грейс Маркс наконец получила помилование; судя по записям, она в сопровождении начальника тюрьмы и его дочери отправилась в штат Нью-Йорк, где ей «предоставили жилище». Более поздние авторы утверждают, что там она вышла замуж, хотя никаких доказательств этого нет, и после этого ее след теряется. Была ли она соучастницей убийства Нэнси Монтгомери и любовницей Джеймса Макдермотта — далеко не ясно, равно как и то, была ли она по-настоящему «сумасшедшей» или просто притворялась ею, как в то время поступали многие, — с целью добиться смягчения наказания. Подлинная личность исторической Грейс Маркс остается загадкой.
Томас Киннир, очевидно, происходил из южношотландского рода Кинлох, имение которого находилось недалеко от Купара, что в графстве Файф, и был младшим единоутробным братом наследника. Однако в «Книге пэров Бёрка», вышедшей в конце XIX века, почему-то говорится, что он скончался примерно в то же время, когда, согласно другим документам, приехал в Западную Канаду. Дом Киннира в Ричмонд-Хилле сохранился до самого конца столетия и привлекал внимание любителей достопримечательностей. Его посещение Саймоном Джорданом основано на описании одного из этих любопытных. Могилы Томаса Киннира и Нэнси Монтгомери находятся на пресвитерианском кладбище в Ричмонд-Хилле, хотя имена на них и не проставлены. Уильям Харрисон писал в 1908 году, что окружавший их штакетник был снесен в то время, когда убрали все деревянные метки. Розовый куст на могиле Нэнси тоже исчез.
Еще несколько примечаний: подробности тюремной и больничной жизни взяты из имеющихся в наличии документов. Большая часть сказанного доктором Уоркменом в письме принадлежит ему самому. Ну а «доктор Баннерлинг» выражает взгляды, которые приписывались доктору Уоркмену после его смерти, однако ни в коем случае не могли им исповедоваться.
Жилище Паркинсонов во многом напоминает замок Дандерн в Гамильтоне, провинция Онтарио. Часть улицы Куин-стрит в Торонто действительно называлась в старину Лот-стрит. История экономического развития Челноквилля и обхождение хозяев с девушками-прядильщицами в целом повторяет историю города Лоуэлла в штате Массачусетс. Судьба Мэри Уитни отражена в медицинских записях доктора Лэнгстаффа из Ричмонд-Хилла. Портреты Грейс Маркс и Джеймса Макдермотта на 11-й странице взяты из их «Признания», опубликованного торонтской газетой «Стар энд Транскрипт».
Североамериканский спиритический бум начался в штате Нью-Йорк в конце 1840-х годов со «стуков» сестер Фокс, которые были родом из Бельвилля, где в то время проживала Сюзанна Муди, тоже обращенная в спиритизм. Хотя движение вскоре привлекло внимание множества шарлатанов, оно стремительно распространялось и достигло расцвета в конце 1850-х годов, особенно в сельских областях штата Нью-Йорк и в районе Кингстон-Бельвилль. Спиритизм был в то время квазирелигиозным видом деятельности, в котором женщины сумели занять ключевое,
Месмеризм как признанный научный метод был дискредитирован в начале столетия, но широко применялся сомнительными циркачами 1840-х годов. Под видом нейрогипноза Джеймса Брейда, отказавшегося от термина «магнетический флюид», месмеризм начал вновь завоевывать уважение и к 1850-м годам приобрел ряд приверженцев среди европейских врачей, хотя широкое признание в качестве психиатрического метода получил лишь в последние десятилетия века.
Середина XIX столетия ознаменована стремительным возникновением новых теорий психических заболеваний и также созданием психиатрических клиник и больниц, как государственных, так и частных. Ученых и писателей живо интересовали и волновали такие явления, как память и амнезия, сомнамбулизм, истерия, состояние транса, нервные болезни, а также значение сновидений. Медицинский интерес к сновидениям был распространен настолько широко, что даже такой сельский врач, как доктор Джеймс Лэнгстафф, записывал сны своих пациентов. «Раздвоение личности», или dedoublement,было описано в начале столетия и серьезно обсуждалось в 1840-х годах, но гораздо большую популярность приобрело в три последних десятилетия века. Я попыталась подкрепить размышления доктора Саймона Джордана идеями того времени, которые могли быть ему известны.
Я, конечно, приукрасила исторические события (как поступали в подобных случаях многие комментаторы, утверждавшие, что «пишут историю»), но не изменила ни одного признанного факта, хотя письменные источники настолько противоречивы, что лишь немногие факты можно назвать окончательно «признанными». Что делала Грейс, когда Нэнси ударили топором: доила корову или собирала лук? Почему на трупе Киннира была рубашка Макдермотта и от кого она Макдермотту досталась — от коробейника или от армейского дружка? Как очутилась окровавленная книга или журнал в кровати Нэнси? Который из нескольких возможных Кеннетов Маккензи был адвокатом Грейс? Сомневаясь, я выбирала наиболее правдоподобный вариант или же примиряла их между собой, если правдоподобными казались все. Там же, где в документах встречались лишь намеки или явные пробелы, я могла свободно досочинить недостающие подробности.
Слова благодарности
Мне бы очень хотелось поблагодарить следующих архивариусов и библиотекарей, которые помогли мне отыскать недостающие документы; без их профессиональной экспертизы этот роман никогда бы не был написан:
Дэйва Сент-Онжа, хранителя и архивариуса Музея исправительных учреждений Канады, Кингстон, провинция Онтарио; Мэри Ллойд, заведующую отделом краеведения и генеалогии Ричмонд-Хиллской публичной библиотеки, Ричмонд-Хилл, провинция Онтарио; Карен Бергстайнссон, архивариуса-консультанта Архива провинции Онтарио, Торонто; Хизер Дж. Макмиллан, архивариуса отдела правительственных архивов Национального архива Канады, Оттава; Бетти Джо Мур, архивариуса Архива по истории канадской психиатрии и психиатрических учреждений, Психиатрический центр на Куин-стрит, Торонто; Анн-Мари Ланглуа и Габриель Эрншоу, архивариусов юридического отдела Архива Северной Канады, Осгуд-холл, Торонто; Карен Типл, главного архивариуса, и Гленду Уильямс, дежурную Городского архива Торонто; Кена Уилсона, сотрудника Архива объединенной церкви Университета Виктории в Торонто; и Нила Семпла, автора истории Методистской церкви в Канаде.
Мне также хочется поблагодарить Эйлин Кристиансон из Эдинбургского университета в Шотландии и Али Лумсден, которая помогла мне установить родословную Томаса Киннира.
Помимо материалов из указанных архивов, я пользовалась также газетами того времени, в первую очередь «Стар энд Транскрипт» (Торонто), «Кроникл энд Газетт» (Кингстон), «Каледониан Меркьюри» (Эдинбург, Шотландия), «Таймс» (Лондон, Англия), «Бритиш Колонист» (Торонто), «Экзаминер» (Торонто), «Торонто Миррор» и «Рочестер Демократ».