... Она же «Грейс»
Шрифт:
Все присутствующие: преподобный отец Верринджер и мисс Лидия, миссис Квеннелл и жена коменданта — ободряюще мне заулыбались.
— Я постараюсь, сэр, — сказала я.
Затем подошел доктор Джордан и сказал, что, по его мнению, на сегодняшний день волнений для меня довольно и следует позаботиться о моих нервах, поскольку они слабые и могут расшататься. И Джеремайя ответил:
— Конечно-конечно. — Но он казался очень довольным собой. И хоть я уважала доктора Джордана и он был добр ко мне, мне показалось, что по сравнению
А сама я чуть весело не рассмеялась, ведь Джеремайя проделал обычный фокус, словно вынул из моего уха монетку или притворился, что проглотил вилку. Подобные фокусы он всегда показывал у всех на виду, и люди смотрели за ним и оба, но так и не могли вывести его на чистую воду. То же самое он вытворил здесь, договорившись со мной прямо у них на глазах, а они так ничего и не поняли.
Но потом я вспомнила, что когда-то он путешествовал под видом месмериста и занимался на ярмарках целительством и ясновидением, так что действительно был знаком с этим искусством и, возможно, погрузил меня в транс. И это заставило меня вдруг остановиться да призадуматься.
35
— Меня не волнует, виновны вы или нет, — говорит Саймон. — Я врач, а не судья. Я просто хочу знать, что вы сами в действительности помните.
Они наконец подошли к убийствам. Саймон пересмотрел все имеющиеся в его распоряжении документы: судебные протоколы, газетные заметки, «Признания» и даже непомерно раздутый отчет миссис Муди. Он полностью подготовился и напряжен как струна: от того, как он поведет себя сегодня, зависит, расколется ли наконец Грейс, раскрыв свои припрятанные сокровища, или же, наоборот, испугается и спрячется, как улитка.
Сегодня он принес с собой не овощ, а серебряный подсвечник, переданный преподобным Верринджером и похожий — как надеется Саймон — на те подсвечники, которыми пользовались в Киннировом доме: одни из них похитил Джеймс Макдермотт. Саймон еще его не вынул: подсвечник лежит в плетеной корзине — на самом деле в лукошке для покупок, позаимствованном у Доры; корзину он поставил не на самом видном месте, рядом со стулом. Саймон пока не знает, что делать с подсвечником.
Грейс продолжает стежку. Она не поднимает глаз.
— Никого это раньше не волновало, сэр, — говорит она. — Мне сказали, что я должна лгать: все хотели узнать как можно больше. Кроме адвоката мистера Кеннета Маккензи. Но я уверена, что даже он не верил мне.
— Я поверю вам, — произносит Саймон. Он понимает, что это будет довольно трудно.
Грейс немного поджимает губы, хмурится и молчит. Тогда он приступает:
— Мистер Киннир уехал в четверг в город, не так ли?
— Да, сэр, — подтверждает Грейс.
— В три часа? Верхом?
— Ровно в три, сэр. Он должен был вернуться в субботу. Я была на улице
— Он что-нибудь вам сказал?
Да, он сказал: «Вот твой любимый кавалер, Грейс, иди поцелуй его на прощанье».
Имея в виду Джеймса Макдермотта? Но ведь Макдермотт никуда не уезжал, — говорит Саймон.
Грейс поднимает голову — лицо ее непроницаемо, едва ли не презрительно:
— Он имел в виду лошадь, сэр. Он знал, что я очень люблю Чарли.
— И что же вы сделали?
— Я подошла, сэр, и погладила Чарли по носу. Но Нэнси, выглянув из двери зимней кухни, услыхала, что он сказал, и ей это не понравилось. Макдермотту тоже. Но в этом не было ничего худого. Мистер Киннир просто любил меня дразнить.
Саймон глубоко вздыхает:
— Мистер Киннир всегда непристойно с вами заигрывал, Грейс?
Она снова глядит на него, на сей раз слабо улыбаясь:
— Не знаю, что вы разумеете под непристойностями, сэр. Он никогда со мной не сквернословил.
— Он когда-нибудь до вас дотрагивался? Позволял себе вольности?
— Только обычные вещи, сэр.
— Обычные? — переспрашивает Саймон. Он в недоумении. Не знает, как спросить, чтобы не показаться слишком откровенным: ведь Грейс такая скромница.
— Ну, со служанкой, сэр. Он был очень добрым хозяином, — чопорно отвечает Грейс. — И при желании мог расщедриться.
Саймона снедает нетерпение. Что же она имеет в виду? Что ей платили за услуги?
— Он лез к вам под одежду? — спрашивает он. — Вы ложились на спину?
Грейс вскакивает.
— Всё, с меня довольно! — восклицает она. — И я не намерена здесь больше оставаться. Вы такой же, как все эти врачи в больнице, как тюремные капелланы и доктор Баннерлинг с его развратными мыслями!
Саймон так ничего и не узнал, но вынужден извиниться.
— Сядьте, пожалуйста, — говорит он, когда Грейс успокаивается. — Давайте вернемся к событийной цепочке. Мистер Киннир уехал в три часа в четверг. Что же произошло потом?
— Нэнси сказала, что послезавтра мы оба должны уйти и что у нее есть деньги, чтобы с нами рассчитаться. Она добавила, что мистер Киннир с ней согласен.
— Вы этому поверили?
— Насчет Макдермотта поверила. А насчет себя — нет.
— Нет? — переспрашивает Саймон.
— Она боялась, что я приглянусь мистеру Кинниру. Как я уже говорила, сэр, она была в положении, а мужчины часто меняют женщину в положении на другую, не в тягости, — точно так же бывает с коровами и кобылами. А если это произойдет, она вместе со своим ублюдочком окажется на улице. Просто она хотела, чтобы я ей не мешала и ушла, пока не вернулся мистер Киннир. Думаю, он об этом даже не догадывался.