... Я Вам пишу
Шрифт:
Олег вышел из комнаты. У него в груди все клокотало. Эта Кларисса успела накупить украшений почти на миллион. Придется поговорить с Филиппом, чтобы такого больше не случилось. Как управляющий он нареканий не вызывал, а вот поверил какой-то… Олег даже не смог подобрать слово.
Он пришел в свой кабинет, убрал ларец в свой сейф, вызвал Филиппа:
– Ты понимаешь, что произошло?
– Да, Ваше Сиятельство. Прошу простить меня. Я хотел сказать Вам, но Кларисса заверила меня, что вы все сами знаете и желаете делать ей подарки.
– Я мог бы тебя уволить.
– Увидев расстроенное лицо мужчины, продолжил, - но ты хорошо работаешь,
Глава 4.
Глава 4.
Утром Лизу как обычно разбудило солнце, которое светило в окно сквозь легкие занавески. Лиза поднялась вся разбитой. По-прежнему ничего не хотелось делать, но она заставила себя подняться, умыться. Мамушка вчера принесла ей кувшин с чистой водой. По привычке хотела заплести одну косу, но потом расплела ее и заплела две, уложила их и надела простой чепец. Выбрала самое простое серенькое платье, скорее похожее на обычное платье деревенских девушек, оделась и спустилась вниз. Мамушка уже хлопотала на кухне, пекла блинчики:
– Проснулась, моя деточка!
– Обрадовалась она, увидев Лизу.
– Сейчас все уже готово будет. А ты чего такая простая? Ты теперь замужняя дама, княжна. Должна выглядеть соответственно.
– Мамушка, оставь, никому я ничего не должна.
– отмахнулась девушка.
– Садись кушать, девочка моя, - и мамушка поставила на кухонный стол тарелку со стопкой блинов, сметану свежую.
– Где папенька?
– Он уже уехал. С первыми лучами собрался и уехал. За ним из города повозка приехала, вот на ней и уехал. Ну и хорошо, наша коляска осталась дома. Будет на чем в город ездить.
– Ты полагаешь, что после того, что произошло, я смогу в городе показаться? На меня все пальцем буду показывать — «смотрите, эта она, которую собственный отец в карты проиграл». Нет, мамушка, никуда я пока выезжать не буду.
– А ты посмотри на это с другой стороны. Будут говорить - «это та, которая вышла замуж за самого князя».
– И что в этом хорошего? Он прямо же сказал, чтобы я сидела дома и никуда не высовывалась. Жена!
– Она невесело хмыкнула.
– Он даже на меня ни разу не взглянул, лица моего не видел. Прямо дал понять, что не нужна ему.
***
Все в доме помнило мамины руки. У Надежды Сергеевны был отличный вкус, она тонко чувствовала стиль, умела сочетать цвета. А кухня была ее самым любимым местом.
Кухня занимала угловое довольно таки большое помещение на первом этаже. Окна кухни выходили на две стороны. Большой обеденный стол стоял у окна, обращенного в сторону подъездной дороги к дому, что было очень замечательно видеть, кто подъезжает к дому.
Другое окно выходило на торцевую часть дома. Здесь имелась «задняя» дверь, ведущая к хозяйственным постройкам. По решению Надежды Сергеевны дверь была заменена на большую, красивую, с улицы к ней сделана пристройка-веранда, которую мама украсила цветами в горшках, летом на нее выносили плетеные кресла, стол. Получилось очень уютно и на этой веранде любили собираться на вечерний чай.
Окна закрывали выстроченные мамой занавески. Печка в правом от входа углу сияла чистотой. Над ней на
За большим обеденным столом по вечерам женщины собирались со своими рукоделиями. Они зажигали десяток свечей, от чего становилось светло и приятно пахло воском. Мама учила Лизу шить, вышивать, плести кружева. Здесь же любили слушать, как Надежда Сергеевна читала книги про путешествия. Лиза слушала маму и мечтала, как они когда-нибудь поедут к морю, поплывут на самом настоящем корабле.
Часто в их компанию просился отец Василий, который знал бесчисленное количество историй, как обычных бытовых, так и исторических. Он очень интересно рассказывал, что Лиза запоминала их почти дословно. Ему было уже за 60 лет, но был довольно крепким сухощавым мужчиной с добрыми улыбчивыми глазами. Он много повидал земель, несколько лет даже служил в самом Иерусалиме и очень любил вспомнить о том, что увидел и узнал.
Пока хозяйство было большим и крепким, на кухне хозяйничала Полина Антоновна, которую мама наняла кухаркой. Сама Надежда Сергеевна все свое внимание уделяла сельскому хозяйству и разведению садов, обучению дочери и не успевала со всеми делами. Нянюшка Настасья Павловна была правой рукой мамы, вела домашнее хозяйство. Гоняла дворовых девчонок, следила за порядком среди работников.
После смерти мамы из-за долгов отца кухарку пришлось отпустить. Всего в усадьбе остались мамушка, отец Василий, работница Дарья, которая стирала и убирала в доме, ее дочка Олюшка, десяти лет, которая часто помогала маме по хозяйству. Был еще Прохор, который был и конюхом и работником. Дарья и Прохор жили в усадьбе давно, родни у них не было. Потому они попросили оставить их при доме за крышу над головой.
Мамушка по-прежнему вела все домашнее хозяйство, сама готовила нехитрую еду, когда Лиза подросла, стала помогать ей. Особенно хорошо у них получались пироги со всевозможными начинками и блинчики.
***
Когда Лиза с мамушкой закончили завтрак и сидели за столом за чаем, обсуждая свое дальнейшее житье, увидели, как к дому подъезжает возок. Мамушка поспешила к выходу, встречая заезжего гостя. Из возка вышел мужчина среднего роста, плотного телосложения, в возрасте 45-50 лет, с угрюмым выражением лица, в добротной одежде.
– Доброго дня. Я Егор Иванович Волков, управляющий. Меня прислал Олег Константинович, - поздоровался мужчина.
– Проходите в дом. Порфирий Иннокентьевич все бумаги в кабинете для вас оставил. Можете туда пройти. Но, может лучше сначала чаю с дороги?
– предложила мамушка.
– Не откажусь. И хотелось бы с Елизаветой Порфирьевной познакомиться.
– Так в кухне она, чай пьет. Вот к ней и присоединяйтесь.
Лиза встретила гостя, стоя у кухонного стола. Егор Иванович представился ей и с удивлением рассматривал маленькую хозяйку. Несмотря на средний для девицы рост, она показалась ему такой маленькой, хрупкой, но в ее глазах он увидел решимость, которая помогает преодолевать все трудности.
– Елизавета Порфирьевна, я не хочу менять уклад вашей жизни. Я направлен сюда управлять хозяйством. В домашние дела вмешиваться не собираюсь. Олегом Константиновичем мне даны строгие указания не мешать вам. Князь выделил на выше содержание определенную сумму. Я могу отдать ее Вам, чтобы Вы сами распоряжались ею.