...Для того, чтобы жить
Шрифт:
— Зачем ты сняла очки?
— Дудки! Не хочу больше быть слепандёй! — засмеялась она. Схватила пригоршню снега. Сделала вид, что хочет бросить ему в лицо. Но не бросила, а, слепив тугой шарик, ловко запустила им в тарелку фонаря, под которым они остановились.
Тенькнуло железо. Широкополая шляпа фонаря закачалась, и на снегу запрыгали их смешные вытянутые тени.
— Видишь, какая я меткая?! Очки мне больше не нужны. Вчера профессор сказал, что зрение исправилось. И теперь я до конца жизни буду видеть
— Что ты! — испугался Олег. И тут же: «А-а, была не была!» спросил: — Ты дома говорила, что видела меня тогда?..
— Я-а?! — удивилась Нина. — Да никому я не говорила!.. Только братишке твоему… Он очень тебя любит. На меня тогда как накинулся!
Вспомнив рассказ взъерошенного Мишки о том, как он здорово «отбрил длиннобудылую очкарку», он улыбнулся. Тотчас посерьезнел и спросил то, что давно хотел узнать:
— Слушай, Нинка. Почему ты ни одного письма не прислала?
— Я присылала. А ты не отвечал. Обиделся? За что?
— Почему же я не получал? — с подозрением спросил Олег. — Постой! А адрес? Как ты писала на конверте?
— Обыкновенно. Гимназическая, шестнадцать.
— Ну, я баран!.. Осенью двадцать девятого года к нам присоединили все дома, что за Покровским кладбищем тянутся. И наш номер стал девяносто шесть! — Олег развеселился. — Знаешь что, расскажи ты лучше о ДВК…
ДОН-КОРМИЛЕЦ
Всё. Каникулы. Шестая группа за спиной.
Вчера, когда Илья Андреевич начал читать список, кто переводится в седьмую, Абдул еще больше побледнел и поспешно спрятал руки под парту, они у него дрожали. Так и сидел все время, не поднимая глаз, не шевелясь, ожидая приговора.
Когда, заканчивая список, Илья Андреевич прочел: «… и Бинеев», ребята захлопали в ладоши. Заведующий удивленно посмотрел на радостные лица:
— Насколько я понимаю, аплодисменты относятся к Бинееву. Не рано ли? Ведь Мария Дмитриевна дала ему по русскому задание на лето. Да и у меня по геометрии он пока…
— Знаем! Он все выполнит! Главное, что перевели!..
— Отрадно, что вас так волнует судьба товарища, — улыбнулся заведующий. — Да, Курганов. С пятнадцатого начинаем ремонт. А там и строительство физкультурного зала… Так что на твою бригаду мы надеемся.
— Все придем! — снова закричали в классе.
— Всем не надо, — охладил их пыл Илья Андреевич, — не пироги есть. Придут те, кто работать любит и умеет…
Как договорились вчера, у пристани на Богатяновском их уже ожидал Ванька.
— Здорово! Ну, как наши дела? — приветствовал его Олег.
— Дела, как сажа бела! — ответил
— Так чего ж долго думать. Махнем? — предложил Олег.
— Ясное дело! Не сидеть же, — согласился Толька.
Немтырь показал рукой, что согласен. Семен промолчал.
— На кого махать будем?! — удивленно спросил Абдул.
Мальчишки рассмеялись и объяснили ему, что «перемахнуть» — значит, переплыть Дон.
— Ты как плаваешь? — озабоченно спросил Олег. — Какая там у вас в Татарии самая большая река?
— Волга река. Кама река. Большая.
— И ты Волгу переплывал? — удивился Сенька.
— Зачем плавал? Есть река Волга. Далеко… Иж река называется — близко. Иж плавал.
— Ну, какой там твой Иж — мы не знаем. А через Дон ты поплывешь, не побоишься? — допытывался Олег.
— Ты не побоишься. Зачем я буду бояться?
— Правильно!.. Молодец, Абдул! — похвалили ребята.
За пятак купили один билет и вместе с ним отдали Сеньке всю свою одежду, кроме трусов. Связав ее в узел, он отправился на моторку. А остальные зашагали к Новой гавани.
Глянув с высокой пристани вниз, Абдул попятился:
— Ух как! Утонуть можно!
— А говорил, что плавать умеешь! — ухмыльнулся Толька.
— Плавать — хорошо. Нырять — совсем другое дело! — оправдывался Абдул. — Туда легко — бульк! Обратно как, а?
— Ладно, — решил Иван, — ты, Абдул, спустись по скобам. А мы нырнем сверху. Ребята, держаться вместе! Ну!..
Вынырнув, Олег увидел рядом черную голову Абдула. По другую сторону показался Иван… Так они и плыли рядом, чтобы Абдулу веселей было. Олег наставлял его:
— Главное — назад не оглядывайся! Плыви и плыви. А то, как оглянулся, сразу сил будто меньше становится. Руки тяжелеют. Дыхание сбивается… Ровней, ровней греби…
Немтырь, хоть и обещал не отрываться, все дальше уходил вперед. Самолюбивый, черт! Везде хочет быть обязательно первым. Звать его бесполезно: все равно не услышит…
— Вань! «Фанагория»! — крикнул Олег.
Иван оглянулся и сразу увидел идущую полным ходом от наплавного моста на Таганрогском «Фанагорию» — любимицу ростовской пацанвы. Но любоваться ею было некогда.
Намного опередив товарищей и уже спокойный за свое первенство, Немтырь отдыхал на спине. А течение сносило его по фарватеру все ближе к идущей навстречу «Фанагории».
— Я пошел! — крикнул Иван Одегу и, зарывшись головой в воду, сумасшедшим кролем поплыл выручать Немтыря.
Вниз по Дону плывут куски досок, полузатонувшие рогожки, пучки водорослей. Где уж тут вахтенному рассмотреть небольшое пятнышко — едва заметное лицо Немтыря! Да еще навстречу «Фанагории» снизу надвигался караван барж.