...ergo sum (...следовательно существую)

Хао Грэй

Макномара материализовался в кабинете Снейпа в восемь часов одну минуту. Тот ещё чай не допил.

– Стивен! Это ведь правда не шутки?

– И вам доброе утро, господин директор. Отлично выглядите, только шарф из кармана свешивается и по полу волочится. Чаю хотите?

– Стивен!!

– Кевин, я не склонен к подобным идиотским розыгрышам, с чувством юмора у меня всё в порядке. Там были несложные вопросы. И потом, вторых и третьих мест присуждали штук по десять. На каждой параллели.

– Знаете, Стивен… Вы…

– Вам точно надо налить чаю, господин директор, – Северус поднялся и

достал ещё одну чашку.

– Мистер Снейп! Вы зажрались со своим элитным колледжем!

– В каком смысле, сэр? – бровь Северуса поползла вверх.

– В самом что ни на есть прямом! Вы привыкли к приличным детям, которые всегда всё знают и выигрывают любые соревнования. А у нас тут победители только в номинации «Наибольшее количество приводов в участок».

– Кевин, да с чего вы взяли, что приличные дети всегда всё знают? Балбесы как балбесы. Ничем не лучше ваших, только воображают о себе слишком много. Вы меня простите, но дело не в этом. Просто надо лучше работать. Присаживайтесь, выпейте чаю, вот печенье…

Хлопнула входная дверь.

– Мистер Снейп! Правда, что ли?

– Доброе утро, мистер Лернер. Если вы об объявлении на дверях моего кабинета – да, правда. Чай будете? Тогда идите сюда.

Герберт Лернер влетел в лаборантскую, забыв бросить сумку на парту.

– Там Агнесс плачет. На первом этаже.

– Тоже не верит?

– Ага. Остальные девчонки её успокаивают, а то и сами бы ревели. Я схожу к ним, ладно?

– Идите, конечно. И приводите сюда, раз они такие слабонервные, я им чаю налью. Нечего на первом этаже сырость разводить.

– Они у вас… часто так собираются? С чаем? – спросил Макномара, когда Лернер убежал.

– Да практически каждый день. Вы берите печенье, а то сейчас набегут эти тараканы, и вмиг ничего не останется.

Директор машинально засунул печенюшку в рот.

О спокойном утре Снейп и не мечтал, но тридцать человек, набившиеся к нему в кабинет в десять минут девятого, превышали самые смелые его ожидания. Кроме семи мисс Смит и половины К-11 А класса, собственно, явившегося на урок, прибежали остальные призёры (из двенадцати поехавших их было девять человек) и некоторое количество их друзей. Снейпа пытались качать, но он строго пресёк эти поползновения. Сияющий Макномара выкатился из лаборантской и торжественно поздравил всех девятерых, после чего с лукавым прищуром посмотрел на мисс Смит и сказал:

– А вас, Анна, Алиса и Абигайль, ждёт математика, учтите!

– Кстати, мисс Алиса, я хочу с вами поговорить, зайдите, пожалуйста, в лаборантскую. Фрэнк, Мартин, Агнесс, Августа и Сэм, вас я попрошу туда же, – Снейп закрыл дверь, отгораживаясь от победного гвалта. – Во-первых, леди и джентльмены, вы заняли высокие места, а это значит, что через полтора месяца мы с вами снова посетим Манчестер; на сей раз нам предстоит соревноваться с лучшими школами графства. Вы, мисс Алиса, тоже готовьтесь, так как теоретически – я выяснял – на графство может поехать любой желающий вне зависимости от занятого места. Просто слабые ученики не хотят позориться, но вы-то к ним не относитесь. Вопросы ожидаются посложнее, но не настолько, чтобы вы не справились. А теперь идите на уроки, а то опоздаете.

Вымелись без звука. По всей видимости, от изумления. А Северус отправился

излагать одиннадцатому классу основы эволюционной теории.

Разумеется, эпохальное событие не осталось без последствий. Ещё несколько дней школа бурлила, говоря только о том, как «мы натянули манчестерских мажоров по самые уши». К Снейпу подошло человек десять, интересовались, можно ли им тоже поехать на куда-нибудь на соревнования и что для этого надо делать. В учительской на него смотрели со смесью зависти и восхищения и шептались за спиной. Домой он возвращался поздно: постоянно занимался с кем-то из Избранных после уроков. А в субботу семиклассники предприняли вылазку.

Северус растерянно смотрел в пустой холодильник, размышляя, как бы извернуться и не ходить в магазин, когда услышал звонок. Удивлённо открыв дверь, он обнаружил мнущуюся на крыльце стайку детей. Впереди стоял перепуганный Джим Редхилл с тортом в руках.

– Здравствуйте, сэр, извините, пожалуйста, за беспокойство, но у нас тут возникли проблемы с домашним заданием, сами не справляемся, вы не откажетесь нам помочь? – речь, по всей видимости, была заучена заранее.

Потрясающе.

И что с этим делать?

– Ну, проходите, – Северус посторонился, пропуская учеников в гостиную. – Сейчас я чай поставлю, раздевайтесь пока.

Вот когда пошли в дело и пиалы, и кружки с бабочками. Чайных ложек не хватило, но Северус не смутился. Просто, внося в комнату первый поднос (все чашки на него не поместились, конечно), жизнерадостно спросил:

– Кто пьёт чай без сахара?

Дисциплинированно поднялось несколько рук.

– Отлично; разбирайте. Сейчас я принесу сахарницу и ложки, положите себе сами, кому надо. С подноса чашки поснимайте, пожалуйста, я его заберу на кухню.

Дети смущались, но пить чай со Снейпом они уже привыкли и понемногу расслаблялись. Северус нарезал принесённый ими торт – к месту пришлись и тарелочки со змеями – и выставил печенье, которое планировал забрать в школу.

– Ну, – сказал он, усаживаясь в кресло – добрые дети его предусмотрительно не заняли, – что там у вас не получилось?

Биологические разговоры за чаем тоже давно стали делом привычным, и гости быстро забыли о стеснении. Скоро беседа шла полным ходом. Поразительно, но четырнадцать человек поместились в крохотной гостиной Снейпа, правда, некоторые сидели на ковре у камина.

Чуть позже, провожая семиклассников, Северус вдруг со всей ясностью понял, что визит был далеко не последним, и теперь выходные он тоже обречён проводить в компании школьников.

Почему-то его это абсолютно не расстроило.

Дальнейшие события развивались по вполне предсказуемому сценарию. Биологи лучших школ графства с презрительным снисхождением отнеслись к «выскочке», у которого «пара детей случайно взяла места», что не помешало Риверсайду повторить успех; и вот тогда началось. Во-первых, к Северусу раз пять приезжали прямо в школу предлагать «учебное заведение получше». А во-вторых, Макномару обложили проверками. Правда, кругленький директор посмеивался, говорил: «Риблсдейл чудит» да похрустывал печеньем в лаборантской у Снейпа. Но вскоре позвонил Фезерти – хагридоподобный толстяк из Манчестера – и спросил, что у них там творится.