...И паровоз навстречу!
Шрифт:
– Так, я не понял! – вспылил Палваныч. – Ты готов влезть в петлю, и это вполне логично. Такого и врагу не пожелаешь. Но зачем тебе идти на самоубийство прямо сейчас? Неужели Дункельонкель выдвигал тебе какие-нибудь ультиматумы? Куда ты торопишься? Откуда ты вообще взял, что девка у него?
– Всезнайгель сказал. А ему Шпикунднюхель.
– Ага, а Шпикунднюхелю наболтал Хрен-его-знает-ктохель. На языке военной науки это обозначается как ОБС. Одна. Бабка. Сказала.
Коля разозлился. Уж кому-кому, а Тиллю он верил. Да и начальник особого полка не стал бы обманывать.
«Когда же Знамя подаст сигнал?» – мучался вопросом парень.
– Большой проблемой для нас является то, что осталось мало боезапасов к автомату, – продолжил анализ прапорщик. – Последний цинк. Предлагаю сберечь его для аналогичного боя.
– Прости, какого? – уточнила Хельга.
– Последнего. Он же решительный. Больно крепкие зомби у них развелись. – Дубовых чуть не сплюнул на мраморный пол. – Раньше как было? Шмальнул в балбеса, он тут же в студень превратился. А нынешних наверняка надо бить. Вот такие сильные карикатуры на Лавочкина. Рассказал бы, рядовой, как братиков себе наксерокопировал. А то эти все истории про кусок мяса с ноги не убеждают.
– Что делать будем? – холодно проговорил Коля.
Ответила Страхолюдлих:
– Я думаю, нам с Паулем стоит присоединиться к защитникам Наменлоса. А вам, барон, предстоит закончить ту миссию, которую вы начали с ведьмой-хранительницей. Пауль объяснил мне в общих чертах, что вам необходимо завладеть Молотом Ведьм. Дункельонкель не зря подослал к вам человечка с кристаллом. Да, подослал, наивный вы мой человек! Боюсь, он уже знает, зачем вы отправились на север. Значит, следует поторопиться. До Наменлоса полетите с нами, а там разберемся.
– Елки-ковырялки! – Лавочкин хлопнул себя по лбу. – Грюне!
Хранительница проснулась отдохнувшая и полная энергии. Через мгновение она уже почувствовала, что Николаса рядом нет.
Вскочив, ведьма заметалась было в шести синих стенах, но затем остановилась.
– Он наверху, – без особой надежды сказала она себе.
Поднялась по длинному туннелю. На поверхности царила ясная погода. Ветра не было.
Следов парня тоже.
Грюне закрыла глаза, прислушалась к внутреннему голосу. Стало очевидно, что барон далеко, на юго-западе. «Как? Как он туда попал?!» – недоумевала ведьма. Постепенно приходили уточнения: он в Драконьей долине, ему не грозит непосредственная опасность, его устремления направлены на возвращение к хранительнице.
– Очень хорошо, – обрадовалась ведьма. – Ему ничего не мешает… пока.
Она раскопала спрятанный ковер и вылетела в Наменлос.
Покорно приняв необходимость возвращаться, Грюне поступила как истинная хранительница. Терпение – первое, чему обучались новые послушницы, поселившиеся в замке ведьм. Несколько долгих лет они проводили за вязанием. Каждая будущая хранительница кропотливо вязала крючком разноцветную гигантскую паутину – модель Вселенной, чтобы, закончив, распустить нитки и приступить к рукоделию сначала.
За три сотни лет Грюне научилась смирению.
Чего
– Друзья, перед нами стоит нелегкая задача, – сказал Мор остальным всадникам, когда они собрались в трактире на очередной военный совет. – Мы сразу решили не раскрываться. Разумеется, стоит пустить слух, дескать, мы ищем встречи с Рамштайнтом, и нас мигом с ним сведут. Естественно, мы могли бы его умертвить, но вряд ли нам удалось бы скрыться.
– Мор, ради всего святого, не повторяй тех мыслей, которые я гоняю по сто раз на дню, – раздраженно проговорила Смерть.
Глад поддакнул. Брань осталась спокойной.
– Потише, пожалуйста, – прошипел Мор. – Не привлекай лишнего внимания. Я повторяю важное, чтобы вы следили за моей логикой. Так вот, я вижу лишь два пути исполнения заказа Дункельонкеля. Первый – пожертвовать одним из нас. Кто-то, а лучше всего я, начнет искать связь с нашей целью от лица Четырех всадников. И совершить убийство, как только сойдется с Рамштайнтом.
– Предлагаю жребий! – отрубил Глад.
Брань покачала головой:
– Это должны быть либо Мор, либо я. Мы долго и хорошо общались с целью в прошлый приезд. Нас узнают. И быстрей к нему подпустят. Возможно, без обыска, хотя он не нужен. Удар все равно будет магическим.
Вступила Смерть:
– Думаю, вы недооцениваете слугу Рамштайнта. О нем ходит слава первоклассного боевого колдуна.
– Наверняка специально распускаемый миф, – отмахнулась Брань.
– Опрометчиво, – произнес Мор, кладя ладони на стол. – Смерть права, одиночка может потерпеть досадное поражение. Значит, надо идти нам обоим.
– Все равно рискованно, – сказал Глад.
– Да, и по этой причине я придумал другой план, – сказал лидер четверки.
– Какой же? – нетерпеливо спросила Смерть.
– Мы превосходно перевоплощаемся. Изменив внешность, мы постараемся внедриться в ряды разбойников.
– Что-то не слишком мы преуспели в их поиске, – язвительно заметила Брань.
– Не знаю, как вы, а я за последние дни заметил достаточно, чтобы попасться на глаза бандитов-ополченцев, – нарочито скромно сказал Глад. – Позавчера я был свидетелем того, как они взрывали казарму гомункулусов. Заметил, куда отходили.
– Почему молчал? – вскинулась Смерть.
– Ну, не успел сказать. Вон, тут какие разговоры сразу пошли…
Брань очнулась от раздумий и промолвила:
– Слишком опасно. Вы забываете, ради чего мы ищем Рамштайнта. Если мы все потерпим крах, что будет с детьми?
Всадники угрюмо молчали.
– Я настаиваю: в подземелье надо спускаться двоим, – продолжила Брань. – А те, кто останется на поверхности, дождутся вестей, а потом, в зависимости от результатов миссии, либо поедут к Дункельонкелю получить плату, либо постараются выручить детей с боем.