...со вздохом на устах...

Воронин Константин

– Ну, что ж, мы готовы тебе помочь изничтожить здешнюю аристократию.

– Да какие они аристократы,- махнул рукой Федор,- быдло самое настоящее. Моя Марыся в сто раз их аристократичнее.

Скрепив свой союз крепким рукопожатием, мы втроём отправились к шалашу Фёдора, где Марыся накормила нас пшенной кашей с мясом, приготовленной на костре. Это было объеденье! Федор налил в три оловянных стопки местной вудки и мы выпили за успех нашего предприятия.

– Какого предприятия?- не удержала своего любопытства внучка Ядвиги.

– Сделать

тебя королевой,- хохотнул Фёдор.

– А что? И запросто,- сказал Майкл.

Я промолчал. Неужели мы сможем вернуться в свой мир?!

Глава III

И вовеки веков, и во все времена

Трус, предатель - всегда презираем,

Враг есть враг, и война всё равно есть война,

И темница тесна, и свобода одна -

И всегда на нее уповаем.

(В.С.Высоцкий)

Утром начали претворять план, выработанный вчера вечером, в жизнь. К баронам Кублицкому и Вышесловскому были отправлены гонцы с письмами, в которых был описан коварный план Барбары. А я, усевшись на красивого гнедого коня, в сопровождении конного отряда из двадцати пяти лучников, которых вооружили лучшими мечами, одели в кольчуги и стальные шлемы, отправился к старому графу Закржевскому. Именно он был сейчас основной преградой планам Барбары. Именно захват этого графства открывал возможности для похода на князя Плоцкого.

Как ни быстро мы ехали, но только к следующему полудню увидели впереди замок Закржевского. Приказав своей охране спрятаться на опушке леса, пришпорив коня, поскакал к замку. Мост был опущен, в замок как раз загоняли стадо овец. Часовых на стене не было. Я спокойно въехал в замок и спросил пастуха, гнавшего овец, где мне найти начальника замкового гарнизона. С графом было решено не разговаривать. Если то, что сказала о нем Барбара, хоть сколько-нибудь соответствует истине, то поговорить с ним серьёзно не удастся. И увидев начальника графских войск - старого сурового рубаку, с лицом, обезображенным большим шрамом, понял, что решение принято верное.

Выслушав меня, он засопел, набил короткую трубку вонючим табаком, вынул из шкафчика бутыль с самогоном и коротко изрёк:

– Будем биться!- после чего набулькал полную глиняную кружку самогона, настоянного на калганном корне, и пододвинул мне: "Пей". Рядом положил золотой. Опёрся огромными кулачищами об широкий дубовый стол и сказал:

– Пойду собирать своих олухов. Хватит им баб тискать, начнём готовиться. Вряд ли победим, но погибнем, как положено воинам. Спасибо за то, что вовремя сообщил.

Такой расклад нам и был нужен. Пусть в сражении между графскими войсками погибнет как можно больше вражеских солдат.

Золотой я забрал, пригодится, а самогон оставил старому вояке. Выйдя во двор замка увидел молоденькую девушку в одной нижней юбке. За ней с хохотом гнался, покачиваясь на кривых ногах, плешивый старик: "Стой, стой, любовь моя!".

Увидев

меня, девушка ничуть не смутилась своего вида, нахмурила бровки и показала на меня тоненьким, но грязным пальчиком:

– Папа, я хочу этого мужчину ко мне в постель!

Запрыгнув в седло, я поскакал к воротам. Звук трубы, созывавшей солдат, заглушил злобный визг графской дочери.

Дальше события стали развиваться стремительно, внося свои коррективы в наши планы. Первым подвергся нападению графа и Барбары барон Вышесловский. Он вывел своих двести солдат в поле, на сражение. Им противостояли четыреста солдат графа. Но перед сражением, к строю баронских солдат подъехал парламентер и во всё горло проорал:

– Кто хочет сменить букву "о" на букву "а" и вместо Вышесловского, служить Вышеславскому? Тот получит штоф водки и три золотых! (На четверть золотого можно купить двух коров).

Всё войско барона, до последнего человека, пожелало служить графу. С досады барон сломал свой меч и ускакал к князю Плоцкому, наниматься на службу. Граф Вышеславский загнал в солдаты крестьян барона и войско его увеличилось до полутора тысяч человек.

У графа Закржевского было четыреста пятьдесят солдат, погрязших в лени, пьянстве и распутстве. Поговаривали, что графские дочки не брезгуют наведываться в казармы. Тем не менее, их "прелести" защищать никто не захотел. Солдаты послали гонца к Вышеславскому, сообщая, что готовы предаться ему на тех же условиях, что и баронские воины. На что Вышеславский ответил: "Хватит с вас и по одному золотому на каждое свиное рыло". И солдаты согласились.

Начальник войск графа Закржевского допил самогон, настоянный на калгане, взял верных ему сорок всадников и поскакал к барону Кублицкому. Барон же, получив наше послание, собрал двести пятьдесят лошадей и посадил верхом всё своё войско. Кавалеристы Закржевского присоединились к барону и эти триста верховых изрубили "в капусту" трусливое воинство графа Закржевского, шагавшее по дороге к замку Вышеславского.

Крестьяне Кублицкого и Закржевского, узнав, что Вышеславский насильно забирает селян в солдаты, дружно кинулись в лес. И число "лесных братьев" сразу выросло до восьмисот. Не успевали ковать оружие для вновь прибывших. Стах с раннего утра до позднего вечера учил крестьян воинским премудростям. Старый начальник гарнизона Закржевского Казимир, оставив своих кавалеристов барону, пришел к "лесным братьям" и теперь натаскивал полторы сотни всадников. Кублицкий стоял лагерем неподалёку. Его кавалеристы тоже ежедневно упражнялись в верховой езде, рубке, владении копьем.

Среди "лесных братьев" было много девушек. Как только графские слуги хотели забрать в замок красивую дивчину, она сбегала в лес. Вот и собралась целая орава красавиц. Марыся, услышав от Федора рассказ об амазонках, решила создать из девушек боевой отряд. Но, к её великому расстройству, командиром отряда выбрали Олесю. Олеся и из лука лучше всех стреляла и на мечах билась не хуже завзятого мечника. Марыся погоревала, погоревала и, продолжая тренироваться вместе с остальными девушками, стала кем-то вроде ординарца при Федоре.