007. Вы живёте только... трижды
Шрифт:
— Где вы были? — холодно прервала его бормотание Амбридж. — Семестр начался два месяца назад. Вас пришлось подменять другому преподавателю. Никто из ваших коллег не мог сообщить мне, где вы находитесь. Мы все морги обзвонили, все на месте, вас нет. Где вы были?
Наступила пауза, в продолжение которой Хагрид глядел на Амбридж освободившимся глазом. Джеймс почти слышал, с каким скрипом работает его мозг.
— Уезжал. Для поправки здоровья.
— Для поправки здоровья. — Взгляд её пробежал по его распухшему черно-лиловому лицу; драконья кровь
— Да, — сказал Хагрид, отчаянно соображая, что сказать дальше. — Маленько подышать свежим воздухом, понимаете.
— Да, у лесника, разумеется, свежий воздух в дефиците, — ласково сказала Амбридж.
Та небольшая часть лица Хагрида, которая не была лиловой и чёрной, сделалась красной.
— Ну… Переменить обстановку, что ли…
— Как насчёт целебного горного воздуха? — быстро сказала Амбридж. «Она знает», — с отчаянием еле слышно выдохнул Рон.
— Горного? — повторил Хагрид. Было видно, как он старается соображать побыстрее. — О да, разумеется! Альпы, Куршавель…
— …Курортный сезон в котором — с ноября по май…
— …А потом сразу — Лазурный берег, Ницца, Канны…
— В самом деле? Загара что-то не видно.
— А у меня кожа чувствительная. — Хагрид заискивающе улыбнулся — насколько позволяло состояние его лица. Джеймс заметил, что двух зубов у него не хватает. Амбридж смотрела на него ледяным взглядом; улыбка его увяла. Она подтянула повыше сумку на локте и сказала:
— Я, разумеется, проинформирую министра о вашем позднем возвращении.
Хагрид кивнул:
— Правильно. И скажите ему, чтобы он попросил Дамблдора вынести мне выговор. Строгий. За поправку здоровья во время больничного.
— Вам следует знать, что моя неприятная, но непременная обязанность как генерального инспектора — инспектировать моих коллег-преподавателей. Так что, полагаю, мы вскоре увидимся.
Она круто повернулась и пошла к двери.
— Вы нас инспектируете? — недоуменно сказал Хагрид, глядя ей вслед.
— О да, — мягко произнесла она, оглянувшись на него и взявшись за ручку двери. — Министерство полно решимости очистить школу от некомпетентных преподавателей, Хагрид. Спокойной ночи. — И захлопнула за собой дверь.
Джеймс хотел снять душную мантию-невидимку, желая глотнуть свежего воздуха, но Гермиона схватила его за руку.
— Подожди, — шепнула она ему на ухо. — Может, Жаба ещё не ушла.
Хагрид, видимо, подумал о том же. Он подошёл к двери и чуть отодвинул занавеску.
— К замку пошла, — тихо сообщил он. — Вот те на… Людей инспектирует, а?
— Нет, только преподавателей, — сказал Джеймс. — Трелони уже оставили с испытательным сроком.
— Хагрид, а что мы будем с тобой проходить на занятиях? — спросила Гермиона.
— Об этом не беспокойся, я много чего наметил, — с энтузиазмом сказал Хагрид и схватил со стола драконье
— Слушай, Хагрид, — Гермиона заговорила настойчиво, отбросив вежливость, — профессор Амбридж будет рада, если ты принесёшь на занятия кого-нибудь опасного.
— Опасного? — искренне удивился Хагрид. — Глупости какие — ничего опасного я вам сроду не принесу. Принести что-то опасное, ерунда какая. Какое же оно опасное, если само прийти не может? А те зверьки, которых я для вас приберёг, — конечно, они могут за себя постоять… И за других тоже… Ну, в общем, на узкой дорожке им лучше не попадаться. И вообще держаться от них подальше. Та-а-акие лапочки!
— Хагрид, ты должен благополучно пройти инспекцию, и лучше всего, если ты нас поучишь ухаживать за глипоклоками, отличать нарглов от ежей, чему-нибудь в этом роде.
— Но это не шибко интересно, Гермиона. У меня для вас кое-кто позадорнее. Я их не первый год ращу, думается, единственная ручная стая в Британии.
— Хагрид, прошу тебя, — сказала Гермиона с подлинным отчаянием в голосе. — Амбридж ищет любого предлога, чтобы избавиться от учителей, которых считает близкими Дамблдору. Прошу тебя, Хагрид, учи нас чему-нибудь скучному, что могут дать на СОВ.
Но Хагрид только зевнул во весь рот и мечтательно скосил глаз на огромную кровать в углу.
— Слушай, день был долгий, поздно уже, — сказал он, ласково потрепав Гермиону по плечу, отчего колени у нее подогнулись и стукнулись об пол. — Ох, извини… — Он поднял её за шиворот. — Ты за меня не беспокойся, теперь я вернулся и для ваших уроков таких славных животных припас, честное слово… А вы, ребятки, давайте-ка в замок, да не забудьте следы за собой замести!
Тут вперёд вышел Джеймс:
— Ещё минутку, Хагрид. Можно задать тебе вопрос?
— Да, и ты его только что задал, малыш, — улыбнулся лесничий широкой, но слегка щербатой улыбкой. — Ладно, чё уж там. Спрашивай.
— В 1943 году, когда тебя обвинили в том, что ты выпустил чудовище из Тайной Комнаты…
— Да? — сразу посуровел Хагрид.
— Скажи, Дамблдор ведь осматривал парализованных жертв?
— О, конечно, — кивнул полувеликан. — Он был в самом центре расследования!
— И он знал, что их нужно оживлять настойкой из мандрагоры?
— Конечно. Он сам и предложил использовать именно её!
— Понятно, — Джеймс задумчиво потеребил нижнюю губу. — Спасибо, Хагрид. Ну, мы пойдём?
— Ага, спокойной ночи! — Хагрид выпроводил гостей и помахал рукой им вслед. Джеймс закусил губу, чтобы не рассмеяться: если бы Долорес Амбридж наблюдала за хижиной лесничего из своего кабинета, его действия — провожание невидимого гостя и долгое прощание с ним на фоне освещённого дверного проёма — либо заставили бы её подозревать Хагрида в шизофрении, либо, что более вероятно, мгновенно нарушили бы всю конспирацию.