02 Хакеры. Точка невозврата

Sanych

– Послушайте, я инкубатор и работаю на «Волхолланд»…

– Работал. Твой барьер уничтожен плавающим линком, у тебя в голове вирусы, которые скоро выжгут всю информацию, хранящуюся в твоем мозгу. Не надо, – сказал он, заметив движение Стаса. – У тебя нет шансов. Никогда не было, а сейчас – тем более.

Стас понимал это. Понимал, что не потянет против Ти-Бона.

Ти-Бон! Его зовут Ти-Бон. Человек-невидимка из снов.

– «Сантана». Ты учился там. Я должен тебя помнить.

– Я – тень, идущая по следу. Я – твой кошмар

последних дней. От начала и до конца ты не забудешь меня.

– Ти-Бон… – выдохнул Стас.

– Вспомнил, – удовлетворенно произнес кореец. – Значит, Рип все-таки вертится в твоих нейронах.

– Ты ИскИн, – сказал Стас.

– Так же, как и ты. – И сразу же поправился: – Так же, как и твоя закладка. Мы с тобой близнецы, рожденные разными матерями. Враги, выкормленные родными братьями.

– Что?

– Стас, твой брат Костя взращивал меня когда-то. Точно так же, как сейчас ты взращиваешь моего врага. Наша встреча случайна?

– Я не понимаю…

– Тебе грозит корректировка. Полная. Вместе с вирусами, вместе с битой, никому не нужной закладкой, – сказал Ти-Бон. – Твой мозг отформатируют и будут использовать как временное хранилище для плавающих линков. Ты будешь жив и мертв одновременно.

Возникло почему-то ощущение, что кореец не лжет. Сердце забилось сильнее – не только от страха, но и от растерянности. А Ти-Бон, повысив голос, продолжал:

– И я спрашиваю себя: разве так должен закончиться наш давний спор? Отвезя тебя на бойню, словно барана, – в теле мальчишки, обколотого психотропами. Разве этого я хотел, когда ждал нашей встречи?

– Но почему? – Стас тяжело дышал. Ладони потели, сжимаясь в кулаки и разжимаясь.

– Спроси лучше, почему ты здесь, вместе со мной. Было так определено, что я скажу тебе твои же слова «Рест ин пис»? Или ты должен сдохнуть после того, как посредственный брейн-программист откорректирует твои мозги?

Ти-Бон положил свободную руку на пульт приборной доски, щелкнул замок, дверь со стороны Стаса поползла вверх. Холодный и мокрый ветер мгновенно ворвался в салон.

– Мы же ИскИны, Рип, – улыбнулся кореец. – Нам дают право выбора, но это право двумерно. Да или нет. Жизнь или смерть. Один и ноль. Снова двоичный код, бинарность. Так ли мы должны действовать? Или развитие подразумевает за собой совершение нестандартных поступков. Помнишь, как учил нас Джет?

– Я не Рип, – хрипло произнес парень. – Меня зовут Стас Морозов, я инкубатор и работаю на вашу корпорацию. Дай мне связаться с Куратором.

– У тебя нет больше Куратора. Я твой Куратор. Вирусы в твоей голове сработают примерно через сутки-двое. Мальчик, я понимаю, что ты мыслишь не как боевой ИскИн и не понимаешь некоторых вещей, но подумай: почему они увезли человека, который заливал в тебя вирусы? Почему даже не попытались воспользоваться его помощью для декодинга? Почему за тобой приехал не Куратор, а я?

Он все говорил правильно.

– Никто

даже не поинтересовался твоим состоянием, потому что это уже никого не интересует, – ровным голосом продолжал Ти-Бон. – Ты не инкубатор, ты презерватив, который использовали, а потом выбросили. В твоем случае, правда, тебя вычистят и вернут на место. Чтобы никто не поднимал шума: вот он. А то, что он с дыркой, ну, извините, мы к этому отношения не имеем. Послушай моего совета, мальчик, – если ты можешь общаться с Рипом, выполняй все его указания.

– Почему я должен тебе верить? – спросил Стас.

– Не должен. Ты можешь не поверить мне и сдаться корпорации – то, что Рип сдохнет в использованном презервативе, даже символично. Но самое главное – сейчас я даю вам обоим жизнь. Я так решил, и я так сделал. И если вы сможете выжить, я вернусь. Я приду к тебе, Рип. А теперь уходи.

Стас поставил одну ногу на землю. Все еще не веря, не до конца понимая, что происходит…

– Уходи, – повторил Ти-Бон. – Пока я не передумал.

Ветер развевал его длинные белые волосы, делая его похожим на демона. Он и был им.

Щелчок предохранителя. Дуло пистолета у в иска.

«Шторм». Немецкий. Аналог «Дезерт Игл».

Больше уговаривать не пришлось. Стас выскочил из машины и бросился в сторону какого-то недостроенного комплекса.

– Я дал тебе жизнь! – заорал ему вдогонку кореец. – Я же ее и заберу! Я твой Бог и твой Сатана!

И захохотал, раскинув руки в стороны и откинувшись на подголовник сиденья.

Капсула наушника завибрировала в ухе, и знакомый голос произнес:

– Хочу услышать твои объяснения.

Он не должен был его отпускать. Он нарушил инструкцию.

– Твоя звуковая плата в порядке? Слышишь, что я тебе говорю?

Но что значат эти инструкции по сравнению с желанием мести? Что они понимают, эти идиоты? Быдло, понятия не имевшее, какой силой может обладать человек.

– Ты в своем уме, черт возьми?! Кто дал тебе право нарушать приказы?! Отвечай!

И сейчас он должен отчитываться перед этим толстяком, которому когда-то Ти-Бона отдали в подчинение. Ти-Бон должен объяснять ему, что совершил ошибку, повел себя непрофессионально… Потом должен будет то же самое объяснять психоаналитику, который будет копаться в прошлом, как извращенец в чужом грязном белье… Придется убедить всех, что этого больше никогда не повторится…

– Ти-Бон, меня интересует, почему ты вместо того, чтобы… Что с твоей системой слежения?

Система слежения отключена. Это легко. Для ИскИна это всего лишь усилие воли. Программа стерта, и мозг больше не посылает в эфир импульсы об общем состоянии, а главное – о местонахождении.

– Ти-Бон, ты меня…

Никаких разговоров. Тонированный стеклопакет опускается, капсула и живчик-переговорник, вынутый из полости рта, летят в решетку сточного канала. Но перед этим – отвернуться от наружки.