026
Шрифт:
— Зачем ты вообще вылезла?
— Хочу помочь.
— Каким образом?
Она повернула голову в профиль и улыбнулась.
— Просто смотри.
Не знаю почему, но каждый раз, когда Тэс являла себя реальному миру, у меня складывалось впечатление, что все вокруг замирает и перестает жить. Словно усиленный до бесконечности Гиперинфос просачивается в окружение и разгоняет восприятие действительности до такой степени, что замедляется не только окружение зрячего, но и вся Вселенная решает сделать остановку в своей ячейке пространства-времени. Рипп и Двадцать Седьмой тонули во тьме, с каждым шагом девочки. Пациент, тем не менее, начинал сиять голубым свечением. На долю секунды мне показалось, будто он двоится в моих глазах. Тэс встала на колени напротив робота, но тот никак не реагировал, подверженный эффекту «заморозки». Она протянула руки к его голове и дотронулась «щек».
— Что ты сделала? — прислонив ладонь к маске, спросил я.
— Избавила от контроля, — не оборачиваясь, ответила Тэс. — Теперь он может говорить спокойно, не переживая за свою жизнь.
— Что ты имеешь ввиду?
— Тебе знакомо понятие «Призрак в машине»?
— Возможно, — неуверенно ответил я. — Что-то философское?
— Давай ты не будешь позориться и просто скажешь: «Нет», а я объясню.
— Не знаком…
— «Я мыслю, следовательно, существую», — так говорил Декарт, — начала Тэс, — он же верил в то, что человеческий разум — есть отдельная от тела вещь, существующая в другом измерении. Гилберт Райл, еще один философ, критиковал данную теорию, выдвинув в ее адрес понятие «Призрак в машине», из которой следует, что создание, которое является результатом формулы «Отдельный разум + отдельное тело» — не может зваться человеком. Райл верил, что разум — производная мозга, как мозг — часть тела. Взаимосвязанные вещи. Однако, речь о людях, которыми мы не являемся.
— Но наш разум базируется на человеческом.
— Да, верно. И это дает основание предполагать, что подобный концепт применим и к роботу. Если Масляный контролирует физическую часть тела — мозг, значит, вполне вероятно, что «духовная» — разум, остается свободной.
— И ты отделила «дух» от «машины».
Тэс кивнула.
— Но как?
— Ингрэйв.
— Ин…кто?
— Грэйв, — крылья Тэс постепенно начали исчезать, белый цвет одежды сменялся на черный, и ткань снова приняла привычный, мешковатый покрой. — Некое пространство вне времени. Я бы сказала между жизнью и смертью, промежуток, куда попадает разум. Пустота.
— Почему ты можешь использовать его?
— Не я, а ты, — девочка обернулась ко мне, и лучезарно улыбнулась.
Ее ответ ошарашил меня настолько, что я пошатнулся.
— Понимаю твое удивление, — сказала она, — но, что есть, то есть. Я — часть тебя, и использую лишь то, что можешь ты сам. Ингрэйв — твоя способность, заложенная Августом при создании.
Опять! Сперва Масляный, а теперь и Тэс говорит о том, что Август — мой создатель. Но это невозможно. Я помню момент своего первого запуска, видел, что находился в коробке. Меня привезли в дом Августа, как игрушку, слугу уже готового к работе. Хозяин не может быть тем, кто разработал меня! Я…снова назвал его хозяином…Хватит! Кто ты, Тэс? Порождение разума, живущее внутри меня, или сторонняя программа, которая ждала момента пробуждения? С ее слов, она знает то, что знаю я, однако информация, льющаяся из уст малявки, кажется незнакомой: Ингрэйв, осколки памяти, которые она доставала из бункера в моем внутреннем мире, и прочее. Может быть Тэс — мой собственный «призрак»? Второй разум? Или же…
— Перестань нести чушь, Виво, — крикнула Тэс. — Я тебя слышу, не забывай. Хватит задавать глупые вопросы в своей голове, просто доверься мне, хорошо?
— Не могу.
— Не верить мне — не верить себе.
— Ты говоришь так, но что подразумеваешь под этим? Как я могу принять твои речи, когда все сказанное тобой я слышу впервые?
— Не впервые, просто, — она замолчала и резко перевела тему: — Ингрэйв — это прототип внутреннего мира. Все, что тебе надо знать. Как и зачем им пользоваться — я не знаю. Сказала же, что просто попробую. И вот, что вышло. Поэтому, пожалуйста, займись делом. Тебе нужна была информация о Масляном? О месте, где он прячется? У тебя есть шанс все узнать. — Тэс указала ладонью на золотистого, прозрачного человека.
— Что ты прячешь? —
— Не я, а ты, — Тэс отошла в сторону, открыв путь к пациенту. Затем соединила большой и указательный палец так, будто что-то держит, провела ими по губам, провернула и сделала выбрасывающее движение.
— Рот на замке, ладно. В любом случае, у тебя не выйдет бесконечно скрывать от меня тайны. Я все узнаю.
— Не сомневаюсь, — она хихикнула, и резко сжала губы, осознав, что нарушила суть своего недавнего жеста. Оттопырила перед собой ладонь и, корча гримасу на лице, помахала ей вперед, как бы подгоняя меня провести допрос.
Я подошел к аватару и не мог поверить своим глазам, которые не обманешь, глазам, не подверженным такой вещи, как зрительная иллюзия. Передо мной стоял настоящий человек «во плоти», если можно так выразится. И пусть он отдавал свечением, но это не отменяла факта, что он реален. Подобное уже происходило в Рифордже, когда мы заменяли разум провинившихся. Я видел свои руки, и они были такими же, как у персоны напротив: мягкие, гладкие, подвижные. Может быть и сейчас? Подняв ладонь, чтобы убедиться, я обнаружил, что нет, все, как и прежде: острое, угловатое, холодное. Выходит, Ингрэйв — не аналог Рифорджа, а нечто более простое, или же наоборот — сложное. Пространство между жизнью и смертью, куда попадает разум, — так сказала Тэс. Да, концепт явно глубже обычной тюрьмы. Но, как такое существо, как простая голограмма, образ в моей голове, может использовать нечто подобное? Ее речь о том, что это одна из моих функций, заложенных Августом, так же похожа на чушь. Мне известны все мои способности, и эта уж точно не подвластна моей системе. Ты слышишь меня, Тэс, я знаю. Понимаешь, что доверия к тебе все меньше и меньше, с каждой твоей выходкой. Ты вызываешь только сомнения в моей голове, и я ничего не могу поделать, кроме как в открытую размышлять над всем, что происходит. Запрещай, отвлекай и перебивай меня сколько хочешь, но никуда от этого не деться. Пока я не узнаю всю правду, тебе придется мириться со всей моей рефлексией, нравится она тебе или нет. Но, а пока…
— Твое имя? — спросил я человека.
Ответа не было. Казалось, что образ до сих пор пытается осознать, кем или чем он является. Аватар рассматривал свои ладони и улыбался, хотя рта у него не было. Эта деталь, сперва, ускользнула от моего внимания, но, чем дольше я смотрел на него, тем четче мог вглядеться сквозь его золотую пелену. Человек был голый, хорошего телосложения: широкие плечи, крепкий торс и мускулистые ноги. Однако, первичных половых признаков не имелось; ниже пояса сияла гладкая поверхность, как у куклы. Голова не имела ни глаз, ни носа, губ, ушей, волос, тем не менее, можно было понять, что испытывает это существо, так как поверхность лица шевелилась, как у киношного аниматроника. В этот момент, меня посетила мысль, что существо, стоящее рядом — не человек, но его образ или прототип. Скорее всего Дивизофикация, которой подвергся данный робот, не достигла нужной точки по причине отсутствия интеллекта у наномашин. Пациент принял сторону людей, как один из адептов Масляного, и разум начал принимать очертания мужчины, или женщины, основываясь на выборе, но остановился на стадии «Ни рыба, ни мясо», так как не были выполнены нужные условия для завершения процедуры Вознесения. Бедное, обманутое создание. Кто бы сказал ему, что Масляный просто запудрил им всем мозги и до конца они никогда не преобразятся.
Я повторил еще раз, на этот раз громче:
— Имя!
И робот «посмотрел» на меня.
— Что я? — спросил он.
— Ты не знаешь?
— Нет. Все, как-то странно. — Аватар повернулся назад и посмотрел на свое тело. — Вот же я. А кто это? — он поднял руки перед собой, и замотал головой. — Хочу назад! Верните меня обратно!
Робот упал на колени и схватился за затылок. Послышалось тихое рыдание, отдаленно напоминающее рев голодного медведя.
Я подошел к нему и сел рядом, погладил по спине и попытался успокоить. На ум не пришло ничего лучше, чем слова Тэс:
— Все будет хорошо. — Фраза сработала на удивление отлично, как некий шифр, который помог образу взять себя в руки. Он резко перестыл хныкать, и посмотрел на меня своим безликим, слепым взором.
— Я не хотел нападать на вас. Ничего из произошедшего не было моим желанием. Я просто…, — он напряг память, — шел мимо, какого-то черного общежития, когда ко мне подошла некая машина и просто спросила дорогу к Штабу. Меня поблагодарили сразу же, как путь был указан, а потом произошло нечто странное. Собеседник пожал мне руку, и я словно утонул в темноте, попал в некое пространство, похожее на это. Там мы продолжили общаться.