03:33
Шрифт:
«Чертовщина какая-то…» – она выпрямилась и застыла у порога, не решаясь войти. Страх сковал ее, и Гвен стоило огромных усилий приоткрыть дверь, чтобы как следует оглядеться.
Сын лежал в постели. Кроме него в комнате никого не было, но и Майкл не выглядел так, словно только что с кем-то разговаривал. Не светился экран его старенького смартфона, впопыхах спрятанного под одеялом, и за все то время, что она стояла на пороге, на мобильник с характерным звуком не пришло ни единого оповещения. Это было странно.
«Тебе не показалось!» – твердил ей внутренний голос или то, что зовется интуицией. Гвен нахмурилась и тихонько
Хруст.
Она беззвучно охнула и отпрянула назад. Под ногами – настоящий кавардак. Испуг сменился легким раздражением. Гвен поджала губы, разглядывая раздавленное драже «M&M’s».
«Негодник!»
Тонкая полоска света, застывшая на полу, не давала разглядеть всего беспорядка. Гвен подняла несколько валяющихся прямо под ногами карандашей и, переступив самолет, рассыпавшийся на ковре деталями «Лего», отправила их в канцелярский стакан. У письменного стола она подняла соскользнувшую со спинки стула школьную форму и подошла к кровати. Майкл спал и, судя по всему, очень крепко, раз не мог потянуть к себе одеяло, хотя явно замерз. Гвен погладила сына по волосам и, прежде чем покинуть спальню, укрыла его одеялом.
Ничего странного Гвен не заметила. Голос, который она услышала несколько минут назад, уже казался плодом ее воображения. Беспорядок в спальне мальчишек – обычное дело. Намного больше ее волновал бодрствующий Майкл: в последний месяц нервный и рассерженный. Гвен подозревала, что для него стал очевиден приближающийся развод родителей. И, как ни прискорбно, убедить его в обратном она не могла. По крайней мере, пока не поговорит с мужем. А для этого он должен вернуться из командировки.
Спустившись в гостиную, Гвен схватила с журнального столика мобильник. Ни единого пропущенного звонка, ни одного сообщения. Она с надеждой заглянула в журнал вызовов – последний звонок от мужа датировался вчерашним утром, – потянулась к кнопке блокировки, но вдруг остановилась.
Три тройки застыли в правом верхнем углу, а домой Тесса так и не вернулась.
Несколько секунд Гвен не понимала, как ей реагировать. Злиться? Волноваться? Потом пришел вопрос, что делать. В глазах снова задвоилось; Гвен почувствовала, как закружилась голова, но садиться не спешила. Вместо этого оперлась на спинку кресла, набрала номер дочери и, когда пошли первые гудки, поняла, что сердится.
Тесса обещала ей. Клялась, что вернется домой ровно в двенадцать: никаких опозданий, никаких отговорок. Она вымыла грязную посуду, надела самое скромное платье из тех, что висели у нее в шкафу, и пообещала. Пообещала, что вернется…
Гудок. Еще один.
Гвен поняла, что ей не ответят, и тут же набрала сообщение:
«Возьми трубку. Я хочу знать, что все в порядке».
Такое уже случалось. Тесса уходила из дома. И эти проклятые двое суток, когда от нее не было никаких новостей, стали для их семьи настоящим кошмаром. Тесса сбежала после скандала с отцом: Мэтт запретил ей встречаться с двадцатитрехлетним Стиви по кличке Пепельница, но сейчас сбегать ей было незачем. Они не ругались, только немного повздорили, когда дочь без разрешения рылась у нее в сумке. Гвен спрятала в одном из карманов бумажный конвертик с пилюлями, которые собиралась закопать в саду. И то, что дочь могла его найти, по-настоящему вывело ее из себя. Тесса не должна была трогать ее вещи; Гвен не должна была срываться. Но они все решили. Помирились, и Тесса отправилась
А потом не вернулась.
Стараясь сохранять спокойствие, Гвен набрала полные легкие воздуха и попробовала дозвониться еще раз. Теперь телефон дочери был выключен. Гвен тут же бросилась на кухню к записной книжке: на отмеченных буквой «К» страницах она нашла нужный номер, но ни с кем связаться не смогла – телефон Доди Коул тоже был выключен. У второй подруги оказалось «занято».
Происходящее казалось злым розыгрышем. Быть может, Тесса и правда решила над ней подшутить? Таким дурацким, совершенно несмешным образом. Может, она все еще злилась на нее и решила отомстить?
«Нет-нет-нет…» – она замотала головой. Тесса бы с ней так не поступила. Не после того, что Гвен пришлось пережить. Не сейчас, спустя всего неделю после похорон бабушки. Тесса не стала бы этого делать. Она бы их не бросила.
Меряя шагами кухню, Гвен набрала номер Мэтта, но тот не ответил. Телефон его был выключен, как, похоже, и у всех в этом проклятом городе.
Гвен опустилась на стул и попыталась представить, где может быть Тесса. А главное: что делать? Ехать за дочерью на вечеринку? Найдет ли она там хоть кого-нибудь? Или стоит отправиться к дому подруги, у которой Тесса могла остаться на ночь? Гвен оторвала зубами заусенец и, только когда ранка защипала, поняла, что снова грызет ногти.
Она не хотела оставлять Майкла одного. Упустить в эту ночь из виду сразу двух детей было бы слишком. Но и бездействовать Гвен не могла. Звонить в полицию не имело смысла. Тесса уже сбегала, Гвен даже слушать не станут: попросят подождать до утра и, если дочь не вернется, предложат заполнить заявление о пропаже. Но время будет упущено, а этого она допустить не могла. Значит, оставался только Сид.
«Да, Сид!» – осенило Гвен. Он не откажет.
Протяжные гудки немного приободрили ее – хоть кто-то оставил свой мобильник включенным, – а когда в трубке послышался негромкий заспанный голос, Гвен и вовсе не смогла сдержать вздох облегчения. Теперь ей казалось, что все будет хорошо. Еще немного и Тесса будет дома.
– Сид, это я, Гвен.
– А, Гвен, подожди секунду… – зашуршало одеяло. Видимо, Сид встал с постели и направился в коридор, чтобы не будить жену. – Слушаю. Что стряслось?
– Тесса. Она не вернулась.
Гвен ждала услышать в трубке едкое «опять?», но Сид был деликатен. Она еще с начальной школы помнила его таким: добрым и внимательным.
– Сколько ее уже нет?
– Больше трех часов. Она обещала вернуться в двенадцать, а ее до сих пор нет. И телефон выключен. У нее, ее подруг, в общем, у всех, с кем я могла бы связаться. Даже не знаю, что думать. Мы не ссорились. Ну, ты знаешь, как в прошлый раз… – она немного замялась, и Сид ее перебил:
– Так, подожди. Во сколько она должна была вернуться? – его пальцы застучали по клавиатуре.
– В двенадцать.
– Как Золушка? – уточнил Сид. – Тогда не понимаю, почему ты решила, что ее нет больше трех часов. Судя по моим часам, она задержалась на тридцать минут. Если быть точным: на двадцать восемь…
– Подожди. О чем ты?
– Ты знаешь, который час?
Гвен возмущенно взмахнула рукой, как будто он мог ее видеть.
– Ну конечно! Я бы не звонила посреди ночи просто так! – она отняла мобильник от уха, и взгляд ее вновь уперся в три тройки, застывшие на экране.