04-Версии истории (Сборник)
Шрифт:
— Так… двенадцать шагов от этой стены… — бормотал он, — двадцать пять от той… здесь труба проходит, здесь нельзя…
Наконец, излазив и измерив весь двор, Ной, пыльный и довольный, топнул ногой:
— Начинать надо здесь. Он — точно подо мной.
Эта будничная фраза открыла многодневную эпопею Великого Копания — тяжелого, неквалифицированного труда, в результате которого у Смотрителя на руках появились мозоли, еще более укрепилась мускулатура, практически исчез подкожный жир, а аппетит и сон стали стабильными, как атомные часы…
(хотя
и все подтверждало вечную истину о том, что здоровый труд на свежем воздухе под давлением в две с половиной атмосферы благотворно влияет на организм. Он даже привык, если уместно так заметить, к этим проклятым двум с половиной…
Хорошую научную работу можно написать.
Кстати, о научной работе.
Оказалось, что рутинная деятельность, при правильном к ней подходе, стимулирует мыслительный процесс, распространяющийся в самых разнообразных направлениях, в частности, в том, которое касается рационализации этой самой деятельности и организации труда.
Совершая тысячный, наверно, рейс с тачкой от места уже довольно глубокого раскопа к паровику с прицепом, который увозил изъятый грунт за город, Смотритель вдруг ясно представил нечто, способное существенно облегчить и ускорить «добычу» корабля из-под земли и высвободить человеческие ресурсы, занятые малопродуктивным катанием тачек, чтоб они сгорели! В смысле, тачки чтоб сгорели…
Транспортер!
Да, простая, широкая лента, в местных условиях, сплетенная из листьев не пережившего Потоп, а посему неизвестного ботанике будущего растения…
(Смотритель не был в том уверен, поскольку считал себя в ботанике не докой)…
плюс несколько опорных роликов.
Он поделился идеей с Ноем, и через три дня никому больше не нужно было бегать с тачками: ролики крутятся, лента движется, работа пошла быстрее, все благодарны смекалистому Гаю за изобретательность.
Но чему удивляться? На то он и Хранитель Времени, чтоб знать больше других.
Вдохновленный, он задумался об экскаваторе, но эта идея в допотопных реалиях оставалась утопичной.
После нескольких месяцев копошения в яме…
(не украсившей двор)…
был наконец полностью отрыт верх надстройки судна. Копать приходилось осторожно, чтобы падающими в яму камнями не повредить результат многолетнего труда. Для безопасности пришлось даже соорудить над кораблем некое подобие щита из досок.
Смотритель, опять забывая благоприобретенный опыт, по-прежнему удивлялся непробиваемому равнодушию горожан. Что происходит у Ноя? Копают, видимо. Зачем копают, что копают — нет вопросов! Захочет Ной — сам позовет всех и все объяснит. А коли не зовет — значит не хочет. Его право.
Удивлялся Смотритель все же по инерции. И вспоминал, удивляясь в очередной раз: Ной же его ни о чем не спрашивал — тогда, после встречи с Оракулом. Это равнодушие Смотрителю оказалось по сердцу, а иное, значит, нет?.. Глупо. Да и не равнодушие это. Точно определить:
Поистине идеальные люди! Хотя, может, это и громковато сказано… Но уж по сравнению с жителями мира-времени, откуда прибыл Смотритель, — точно.
Как-то, бесцельно прогуливаясь по Ис-Кериму…
(были и у него краткие часы отдыха, выделял их работникам нещедрый Ной)…
Смотритель встретил того самого Хранителя Времени, который был его первым и фактическим… кем?.. да учителем, пожалуй. Он был занят довольно странным делом: быстро ходил от дома к дому, прикладывал ладони к стенам, закрывал глаза, иногда касался стен щекой, иногда лбом.
— Хранитель! — окликнул его Смотритель.
— Здравствуй… Гай. — Хранитель нехотя отвлекся от своего занятия. Взгляд его был туманен и рассеян. — Как поживаешь? Как дается работа? Пришла ли к тебе память?
— Спасибо, все хорошо. А ты как?
Очень хотелось спросить: «Что ты делаешь?», но это было бы вовсе не пошумерски.
— Как я? Как я? — В глазах Хранителя заискрилось бешенство. — При чем здесь я или ты? Как мы все? Вот что надо спрашивать! Как весь мир? Ты — человек Времени, но не Хранитель… не совсем Хранитель… Ты не чувствуешь, как я… Хотя, может быть, знаешь… — Все это он бормотал маловнятно, но вдруг осекся и четко сказал: — Пойдем со мной.
Он схватил Смотрителя за руку и потянул к ближайшему дому. Приложился ухом к стене:
— Послушай.
— Что?
— Послушай!
Смотритель счел разумным выполнить просьбу явно находящегося не в себе Хранителя и тоже прильнул ухом к стене рядом с ним.
— Ты слышишь? — почему-то шепотом спросил Хранитель.
— Нет, — честно прошептал Смотритель.
— Время журчит… тихо-тихо. В десятки раз тише, чем раньше… Послушаем тот дом.
Смотритель очень хотел хоть что-нибудь услышать, но — тщетно. Стена и стена. Теплая. Каменная. Шероховатая. Ничего не слышно.
А Хранитель Времени опять схватил Смотрителя за руку и поволок к соседнему зданию. Прижавшись к стене, они снова прислушались.
— То же самое… все дома так… все деревья… люди, звери, предметы… всех Время омывает едва слышно.
— Что это значит?
— Что значит? Горе-Хранитель! Это значит, что все умрет! Понимаешь, Время заканчивается! У всего!
Хранитель с шепота перешел на крик. Прохожие стали оборачиваться. Не из любопытства, естественно, но вдруг человеку плохо и нужно помочь.