04.1912
Шрифт:
— Мы можем спастись, если будем балансировать эту шлюпку. Вы, — он махнул рукой, отделяя один десяток с лишним людей от другого, — станете на левый борт. Вы, — Лайтоллер обвёл широким жестом остальных, — на правый.
Мистер Дойл сочувственно похлопал Джо по плечу.
— Старина, тебе не стоит пытаться нам помочь, — сказал он с удивительной для себя рассудительностью, — ведь ты же не стоишь на ногах!
Джо стиснул зубы. Вялая, словно ватная, нога его совсем не слушалась.
— Со мной всё хорошо, — процедил он.
— Ты не выглядишь хорошо, дружище, — заметил
— Со мной всё хорошо! — отрезал Джо.
Лайтоллер перевёл на них внимательный взгляд. Такой же взгляд Джо не раз замечал у Лиззи: пристальный, выведывающий, от которого было не укрыться.
— Что такое? — поинтересовался Лайтоллер.
Мистер Дойл ответил прежде, чем Джо успел раскрыть рот.
— Мой сын, — пояснил мистер Дойл деловито, — не знаю, что у него с ногой, но он совсем её не чувствует. Он просто не сможет стоять, а если нужно будет делать что-то…
— Нужно будет, — сухо сказал Лайтоллер и обратился к Джо: — Что с твоей ногой?
— Да понятия не имею, — отрезал Джо, — только я могу стоять и буду…
Но тут тело изменило ему. Обессиленное и тяжёлое, как мешок, набитый картошкой, оно всей тяжестью навалилось на усталую ногу, и колено согнулось само собой. Джо схватился за плечо мистера Дойла и повис на нём. Даже такого незначительного толчка оказалось достаточно, чтобы шлюпка покачнулась и опасно накренилась на левый борт.
— Направо! — мгновенно скомандовал Лайтоллер. — Наклонитесь направо!
Мужчины перепуганной кучкой обрушили вес на правый борт. Шлюпка снова качнулась, и крохотная стайка женщин, съёжившаяся в центре, с визгом закрылась шалями. Джо осторожно выпустил плечо мистера Дойла. Казалось бы, что холод атлантической ночи должен убить в нём всякие чувства, которые могли согреть — да только это было не так. Оказалось, стыд сжигал ещё мучительнее, если телу было холодно.
Лайтоллер не отводил от Джо пристального допытывающегося взгляда.
— Слушай, — сказал Лайтоллер негромко, — молодец, что хочешь помочь. Но сейчас ты не сможешь нас выручить. Садись с женщинами, если среди них есть медсёстры, пусть осмотрят твою ногу.
— Мистер Лайтоллер, — торопливо заговорил Джо, — я могу… я хочу… это просто пустяк…
— Ступай к женщинам, — твёрдо повторил Лайтоллер, — и попроси осмотреть твою ногу.
Лайтоллер не отдавал прямых приказов, не грозил и не возвышал голос, и он был до смешного нелепым и жалким в своей промокшей диковатой одежде, однако его голос звучал уверенными командирскими нотками, он подчинял незаметно и исподволь. Джо и сам не заметил, как протащился к центру шлюпки, где сидели, скучившись, перепуганные и дрожащие женщины.
— Бедняжка, — пожалела его красивая девушка с длинными чёрными ресницами, — но, помилуй господи, что с твоей ногой?
Джо только пожал плечами и аккуратно пристроился рядом. Мистер Дойл торопливо подполз к нему и сунул в руки что-то тяжёлое и мокрое. Джо похлопал глазами.
— Па… только не говори, что ты жизнь положил ради своего идиотского чемодана!
Мистер Дойл усмехнулся дрожащими губами и пробормотал:
— Слушай, Джо, давай ты хотя бы сейчас не будешь
Джо озадаченно посмотрел на свой груз, затем — на отца. Тот умоляюще сложил дрожащие руки на груди.
— А разве сейчас нам хорошо? — возмутился Джо.
— Если совсем плохо, — настойчиво произнёс мистер Дойл. — Держи его при себе. Ради меня, старина!
Джо неуверенно кивнул, и мистер Дойл улыбнулся — губы его с трудом двигались.
— Спасибо, — стуча зубами, пробормотал он и неуклюже поднялся. Его ноги так и норовили разъехаться на скользком днище. — Спасибо, сынище.
Мужчины заняли свои места по бортам, как им приказал Лайтоллер, а сам Лайтоллер прошёл на нос и замер там, чутко прислушиваясь ко всем движениям волн. Мужчины опасливо переглядывались, почти все они дрожали от холода. У девушки, которая обратилась к Джо, были голубовато-бледные губы и остекленевшие глаза, а говорила она совершенно бесчувственным голосом, что странно звучал под просторным куполом безразличного неба, когда вдалеке ещё не затихли отчаянные мученические вопли тонущих.
— Слушать мою команду! — велел с носа Лайтоллер. — Когда я говорю «стоять прямо!», не двигайтесь, вытянитесь, смотрите на нос. «Наклониться влево!» или «наклониться вправо!» — переносите вес на эту сторону, правую или левую. Всем понятно?
Мужчины согласно потрясли головами и неразборчиво загудели:
— Да…
— Да, поняли…
— Поняли, мистер Лайтоллер…
Лайтоллер кивнул и всмотрелся в океан. За то короткое мгновение, что Джо мог видеть его лицо, пока Лайтоллер не отвернулся опять, он заметил, что тот бледен и хмурится. Впрочем, разве мог Джо ждать чего-то другого, когда их носило по волнам и они даже не знали, придёт ли за ними хоть кто-нибудь?
— Мистер Лайтоллер, — прохныкала девушка, которая осматривала ногу Джо, — неужели мы остались здесь навечно?
— Нет, — бодро сказал Лайтоллер в ответ, — шлюпки обязательно придут за нами. Наша задача — балансировать парусинку до их возвращения. Не теряйте мужества! Наклониться вправо!
Мистер Дойл и его товарищи навалились на правый борт. Лайтоллер, казалось, весь обратился в слух. Он внимательно и чутко улавливал настроение шлюпки, как будто шлюпка эта была капризным ребёнком. Лайтоллера, как и всех остальных кругом, колотила сильная дрожь, но он был на носу один, и плечи людей, что стояли поблизости, его не согревали.
— Сколько нам ещё плыть? — простонала бледная грузная леди, прилепившаяся к шлюпке сбоку от Джо.
— Я не знаю… — растерянная девушка покачала головой и склонилась к Джо. — Послушай, могу ли я взглянуть на твою ногу? Она очень беспокоит меня.
Джо послушно откинулся назад и зажмурился. Он совсем не хотел смотреть на ногу, но искушение было сильнее, оно размыкало ему веки насильно — и поэтому Джо смотрел.
С первого взгляда, окутанная полутьмой, нога эта выглядела так же, как и прежде. Девушка успокаивающе произнесла: