08.2.Кальтер: Свинцовый закат
Шрифт:
Дабы не маячить на виду, я присел у стены фабрики и перевел ПДА в дежурный режим на случай, если майор не отыщет меня сразу, как объявится. После чего мне оставалось только ждать, периодически озираться и внимательно вслушиваться в звуки окружающего мира. Последних сегодня в Припяти стало значительно меньше, чем прежде, когда ее улицы кишели мутантами всех мастей и размеров. Кабы не шелест листвы и вклинивающиеся в него стуки, потрескивания и скрипы, что издавали болтающиеся на ветру двери и оконные рамы, тишина в городе была бы и вовсе абсолютной. А ведь еще утром воздух тут сотрясался от нескончаемого топота, ора, рычания и визга, заслышав которые большинство впервые сунувшихся сюда сталкеров приходили в ужас и,
Я и прочие неоднократно ходившие в глубь мертвого города бродяги знали, что в действительности не все настолько мрачно и что выжить здесь, в принципе, можно. Правда, при одном условии: терпение и осторожность должны являться неотъемлемыми качествами твоей натуры. Если тебя не страшит перспектива сутки напролет ползать на брюхе и отлеживаться в укрытиях, значит, шанс вернуться из центра Зоны живым у тебя имеется. Однако по негласной договоренности мы не опровергали слагаемые о Припяти зловещие легенды. Все они так или иначе отваживали от города впечатлительных новичков и позволяли нам набивать себе цену, когда какой-нибудь очередной сорвиголова подыскивал проводника для похода в эти негостеприимные края.
Так, значит, вот какой бываешь ты, многострадальная Припять, во дни Великого Очищения… Я поглядывал на пустынную улицу Леси Украинки и не верил своим глазам. Тишь да благодать… если, конечно, не думать о бродящих по городу апостолах Монолита. Век не забуду, как, возвращаясь из позапрошлого похода, я оказался заблокированным в магазинчике «Овощи» – это чуть выше по улице – и почти двенадцать часов выжидал удобного момента, чтобы пересечь ее и попасть на водоочистную станцию, где полгода назад у нас был оборудован схрон. Потом поблизости от него свили гнездо какие-то ползучие твари, и нам пришлось перебазироваться в другое место. А с крыши вон той девятиэтажки, что напротив, я в прошлом рейде обозревал город, перед тем как отправиться проверять поступившую Воронину информацию о расположенном в одной из местных школ крупном оружейном складе монолитовцев… Да, много чего можно вспомнить, сидя в тиши и глядя на умиротворенную Припять, озаренную лучами закатного солнца…
Но куда подевался проклятый Кальтер? Прошло четверть часа, как я обогнул траншею, а от него ни слуху ни духу! Что ж, пора побеспокоить компаньона, раз сам он не считает должным докладывать мне о своих похождениях.
На посланный мной Тимофеичу короткий кодированный сигнал не поступило никакого ответа. Я прождал безрезультатно десять минут и отправил повторное сообщение. Результат остался тем же. Нехорошо. Как говаривал в таких случаях незабвенный сыщик-колобок: «Либо что-то случилось, либо одно из двух».
Прошло еще пять минут, и я не на шутку занервничал. Для пунктуального Кальтера опоздание на полчаса выглядело крайне нетипично. С одной стороны, ничего странного – Зона, и этим все сказано: о какой пунктуальности вообще можно заикаться? Так-то оно так, но на душе у меня все равно заскребли кошки. А тут еще солнце неумолимо опускалось к горизонту, лишая меня своей поддержки и оставляя один на один с темнотой. Однако едва я решил попытать счастья в третий раз, как ответ все-таки пришел. Правда, не от Кальтера, не на ПДА и далеко не обнадеживающий, зато лаконичный и вполне доходчивый.
Радости мне эта новость принесла не больше, чем шаги палача за дверью – для заточенного в темнице смертника. Но куда деваться? Мчащийся обратно гигантский каток вновь оповестил о своем приближении легким землетрясением. Не сказать, чтобы меня удивило возвращение Скульптора вместе с его игрушкой, но в глубине души я все же надеялся, что он задержится в западном пригороде. Хотя бы до тех пор, пока мы с Кальтером не уберемся отсюда подальше и не отыщем себе надежное
Кусты, в которых я таился, мешали мне следить за «прибытием поезда». Поэтому я поспешно пробрался на «фабрику-кухню», поднялся на второй этаж и занял наблюдательную позицию у крайнего окна, стараясь при этом не приближаться к нему и не выходить из тени. Успел я аккурат вовремя: грохочущий каток только-только показался из-за поворота траншеи. Я не сомневался, что набранной громадиной инерции хватит на то, чтобы перескочить через край рва и, проехавшись по свалке, укатать в землю весь тамошний хлам. Черта с два! Достигнув определенного рубежа, каток вдруг встал как вкопанный и, что характерно, почти не скользнул после этого юзом. Впрочем, удержать направленную сейсмическую волну, вызванную резкой остановкой такой махины, Скульптору не удалось. До меня докатились лишь отголоски этого толчка, и на фабрике качнулись стены да с потолка обвалился кусок штукатурки. А вот груды металлолома на свалке подпрыгнули чуть ли не на метр от земли и лязгнули так, словно апостол Монолита не забавлялся со своей игрушкой, а попросту спустил под откос целый железнодорожный состав.
Сейсмические колебания улеглись, потревоженный хлам отгремел, а каток замер без движения, как и должна вести себя тысячетонная болванка, какие бы катаклизмы ни пытались сдвинуть ее с места: хоть цунами, хоть землетрясение, хоть ударная волна ядерного взрыва. Даже не верилось, что несколько мгновений назад эта громадина носилась по траншее с резвостью пустой бочки, какую однажды в детстве я и мои приятели нашли на помойке и взялись катать ради шутки с горки. «Вот сейчас-то я тебя и увижу! – подумал я, переминаясь в нетерпении с ноги на ногу и глядя на озаренный закатным солнцем край рва. – Теперь тебе, ублюдок, никуда от меня не деться! Ну же, Скульптор, давай, вылезай! Сколько можно играть в прятки! Как будто ты и впрямь нас боишься! Пора бы наконец открыть нам свое мерзкое личико!..»
То ли я ненароком утратил самоконтроль и вышел из тени, то ли изначально занял неверную позицию и был рассекречен, но по вселенскому закону подлости не я первым обнаружил Скульптора, а он меня. При этом на глаза он мне так и не показался, зато убедительно дал понять, какой дерьмовый из меня конспиратор. Не заметь я вовремя, как на свалке начинают взлетать и повисать в воздухе обломки вагонов и прочего хлама, Скульптор прихлопнул бы меня с первого удара. Но я живо смекнул, что вся эта паранормальная хренотень имеет ко мне самое прямое отношение, поэтому и попятился от окна, исполненный недобрых предчувствий.
А в следующее мгновение на «фабрику-кухню» налетел сумасшедший буран, только вместо снега он принес с собой тонны мелкого мусора – от болтов и гаек до кусков вагонной обшивки и деталей локомотивных двигателей. Увидев, как запущенное в мою сторону утильсырье блеснуло на солнце, я рванулся к ведущей на первый этаж лестнице и потому избежал ворвавшегося в окна железного шквала. Который, к счастью, был все-таки не настолько мощным, чтобы разбить межоконные простенки и бетонные перекрытия. Но я оценил его разрушительный потенциал чуть позже, а сейчас у меня в голове не было ни одной вразумительной мысли. И уж тем паче не появились они после того, как обломок размером с кулак, но гораздо более увесистый, срикошетил от пола и шибанул мне в спину. Я не устоял и закувыркался по лестнице, а следом за мной грохотала целая россыпь деталей – образчиков советской вагоностроительной промышленности. Я же считал боками ступеньки и лишь теперь начинал осознавать, кто удостоил меня своим вниманием и что я стою в схватке против такого противника.