10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы
Шрифт:
Во время лондонского саммита в ЕБРР приходил В.Щербаков, который при В.Павлове стал первым вице-премьером по экономике. Самодовольства у него прибавилось, и смешно было видеть его уходящим из банка с картиной, подаренной Ж.Аттали, под мышкой.
Кстати, в банк заглядывали и другие известные люди из России. О Р.Хасбулатове я уже упоминал. А, например, вице-президент А.Руцкой появился в банке с огромной свитой, включавшей девушку довольно сомнительного вида (на нее обратили внимание все). Он подписал с нами протокол по приватизации, который так и остался на бумаге.
Бывали в банке
В июне 1991 года главный экономист банка Джон Флемминг решил устроить в Лондоне семинар по экономическим проблемам СССР. Он показал мне список выступающих, и оказалось, что от СССР присутствует старая академическая тусовка и почти нет молодых «звезд».
Помню, я ему сказал, что следует пригласить молодого и перспективного экономиста по фамилии Гайдар. Я о нем тогда уже читал и слышал положительные отзывы, хотя никогда не встречал. Е.Гайдар действительно приехал и произвел хорошее впечатление.
В один из моих приездов в Москву я зашел к Г.Бурбулису в Белый дом. У него в кабинете я встретил грустного Ю.Скокова. Он вдруг полез обниматься со мной как со старым другом! Поразительная непорядочность — ведь чего только он не говорил обо мне в своих интервью…
В приемной Г.Бурбулиса в тот день был накрыт стол, — праздновался день рождения его молодого сотрудника А.Головкова — будущего руководителя аппарата правительства, депутата Госдумы и главы Росгосстраха.
…О начале так называемого «путча» я узнал рано утром в Лондоне, у себя дома. Я был так поражен этим сообщением, целый час смотрел новости по телевизору. Потом я пошел в банк и написал записку Ж.Аттали о том, что путч какой-то странный, так как КПСС практически в нем не участвует (копия у меня сохранилась). Я разговаривал с отцом по телефону и даже дозвонился до знакомых в Белый дом, что мне также показалось странным. Первое, что отключают в таких случаях, как учила нас история КПСС, — связь.
Через два дня, когда все стало предельно ясно, Ж.Аттали решил поехать в Москву. Группу ведущих сотрудников банка срочно погрузили в маленький самолет, который почему-то для ночевки сделал посадку в Женеве. У меня не было швейцарской визы, и я провел ночь в аэропорту в маленькой комнате, похожей на тюремную камеру.
В России мы приземлились сначала в Петербурге, где А.Собчак, как известно, повел себя во время событий весьма мужественно. Кстати, Г.Хижа со «Светланы» поднялся до уровня вице-мэра, что создало ему трамплин для переезда в Москву. Так же в Москву попало много петербуржцев.
Меня поразило, что у входа в здание стоял стол и сидел человек, принимающий компромат на чиновников, которые предательски вели себя в те дни. Я, понятно, своевременно послал свой факс поддержки Б.Ельцину еще из Лондона, сразу после начала «путча»: сомнений у меня не было — старая система разрушалась.
…В Москве Белый дом еще был окружен баррикадами,
…Во время своих приездов в Москву я встречался с министром юстиции Н.Федоровым и однажды даже ночевал у него на даче. Там, в дачном поселке, я видел Б.Ельцина, который жил со всеми в Архангельском и играл в теннис. В то время министры могли пригласить его к себе на день рождения, и он приходил. На дворе все еще был период демократической эйфории, который уже никогда, к сожалению, не повторится.
Затем я попал на дачу, где группа Е.Гайдара готовила предложения по экономической реформе. Из знакомых мне там были А.Вавилов, В.Мащиц, К.Кагаловский (потом директор МВФ от России). В воздухе носились предположения о дальнейших событиях. Все нервничали; предрекали, что премьером станет «глазник» Св. Федоров. Надеялся и Ю.Скоков.
Судьба же И.Силаева была уже предрешена, хотя он узнал об этом, как водится, последним и никак не мог понять, почему многие перестали перед ним «прогибаться».
В следующий раз я попал в Белый дом после назначения Е.Гайдара. Мне дали на день маленькую комнату, где я с Петром Авеном и другими поработал над постановлением о внешнеэкономических связях. В результате нам удалось, как мне кажется, избежать некоторых явных глупостей. «Проталкивал» я и свое постановление по ценным бумагам, что, как ни странно, удалось.
Запомнилась такая картина: энергичный помощник вице-премьера А.Морозов в приемной Е.Гайдара говорит мне: «Ты не посидишь здесь, пока я схожу в машбюро?» Я ему посоветовал снять трубку «вертушки», и тогда они сами зайдут за бумагами. Так неуверенно начинали демократы в коридорах власти. Многих новых министров бюрократы просто не воспринимали всерьез. Конечно, это были проблемы начального периода. Потом все наладилось.
…Приезжая в Москву, я довольно часто заглядывал на Старую площадь (куда переехал Е.Гайдар) к сотрудникам секретариата и.о. премьер-министра А.Морозову и Н.Головнину, с которыми у меня установились добрые отношения. От них я получал практическую информацию о текущих событиях и передавал свои предложения.
Кстати, тогда же вышло постановление правительства за подписью Г.Бурбулиса, согласно которому я стал советником правительства по финансовым вопросам. Соответствующее удостоверение с подписью Е.Гайдара у меня и сегодня хранится дома как память о том периоде.
Тогда же я повлиял в какой-то мере и на судьбу С.Дубинина, который после развала Союза оказался без работы (он был советником в аппарате М.Горбачева). При встрече с В.Мащицом, ставшим руководителем нового Министерства по делам СНГ, я порекомендовал Дубинина ему в заместители по финансовым и кредитным вопросам сотрудничества. С.Дубинина взяли в министерство, где он хорошо себя проявил.