10 лет выпуску
Шрифт:
Ее планы свершились наполовину. После вуза она год отработала бухгалтером в маленькой частной фирме, занимающейся перевозками, и внезапно забеременела. Пашка, как положено, сделал ей предложение, и на третьем месяце Кристина стала его женой, сменив свою благородную фамилию Шереметьева на Мухину. На седьмом месяце беременности фирма, где работала Кристина, разорилась и в роддом она отправилась уже безработной.
Семья Мухиных освоилась в комнате той самой общаги, в которой вырос Пашка – его мама перебралась жить к овдовевшей сестре, чтобы помочь молодым. Пашка после девятого класса никакого образования не получил. Он брался за всякие ремонтные и перевозочные
Сына Мухины нарекли Лешкой. Сейчас ему было немногим за три года, но в детсад он до сих пор не ходил. Он совершенно не говорил, что насторожило Кристину еще год назад. Она пошла по врачам, которые перенаправляли ее к другим врачам, а те, в свою очередь, к другим врачам. Наконец, добравшись до платного невролога в частной клинике, она впервые услышала про диагноз ЗПРР (задержка психоречевого развития).
Врач утешил, сказал, что он свойственен многим детям и скоро пройдет. Но недавно Кристина увидела, как в строке «Диагноз» он написал: «Расстройство аутистического спектра». Тогда она поинтересовалось, имеет ли этот термин что-то общее с аутизмом, на что врач утвердительно кивнул головой, но оговорился, что диагноз под вопросом. Необходимо было провести исследования слуха, МРТ, а также записаться на курсы для родителей «особенных детей».
Кристина отказывалась верить в происходящее – у нее все складывалось как положено. Боясь прослыть родителем ненормального ребенка, она сделала то, что считала единственно верным – спрятать Лешку от всех. Конечно, в общежитии это представлялось проблематичным. Но она старалась изо всех сил сделать так, чтобы сын не попадался на глаза окружающим, даже врачам. Видеть их сострадание и бессилие она бы не вынесла. «Аутизм не лечится», – прочитала она на нескольких форумах, где мамы обсуждали диагноз своих детей. «Значит, и нечего мучать меня и моего ребенка», – подумала Кристина и скрыла Лешку от врачей.
Приглашение в беседу «10 лет выпуску!» Мухиных не удивило, потому что Катя была крестной мамой Лешки и давно обсуждала с подругой, кого ей стоит включить в переписку. Кристина, которая была бесконечно довольна своей жизнью, хотя и выглядела в свои 27 на 30 с большим, попросила Катю никого не обделять и включить всех. Она же и подумать не могла, что многие из беседы смотрели на бывшую королеву класса как на одну из многих несчастных русских женщин.
Глеб 11 «А»
В каждой школе есть старшеклассник, в которого влюблены все девочки с пятого по десятый класс. Но только не его ровесницы. Так всегда случается потому, что одноклассницы слишком много знают.
Например, Катя и Кристина прожили с Глебом бок о бок 14 лет, начиная с совместного поедания манной каши в детском саду. В третьем классе они видели, как Глеб плакал в коридоре, когда учительница отчитывала его в присутствии мамы за рисунок члена на доске. Тогда девочки лишь посмеялись над несчастьем мальчика.
В седьмом классе Катя, в тайне от подруги, несколько раз придавалась мечтаниям о Глебе как о возможной партии. Но на уроке физры ей стало стыдно перед самой собой, когда Кристина шепнула ей: «Глеб начал вонять». Девочки уже знали, что это значит: скоро Глеб должен покрыться волосами и у него вырастет живот.
Ни первого, ни второго
Всю эту мутацию девочки из младших классов, конечно, не видели. Они получили на растерзание готовенький вариант – высокого подкаченного одиннадцатиклассника с низким голосом, пышной шевелюрой, уже гладкой кожей и, главное, укомплектованного в самые стильные шмотки и снабженного самыми модными гаджетами. Дело в том, что Глеб родился, как это говорят, с золотой ложкой во рту. Только в его случае с этой ложки мальчика еще и кормили постоянными: «Да».
Мама и отчим Глеба никогда не отвечали сыну отказом. Трудно вспомнить, когда он был наказан или получал трепку. Семья Глеба вообще была специфичной для его ровесников. Например, в начальных классах мама забирала сына из школы на машине. На тот момент из двух параллелей если у кого-то и был транспорт, то не солиднее велосипеда.
Отчима Глеб никогда не называл папой, исключительно по имени – Андреем. У мальчика всегда была своя комната, обновки в которой появлялись чаще, чем он переходил из класса в класс. Не трудно предположить, что компьютер, интернет, игровые приставки, электронные часы, мобильники первыми всегда появлялись именно у Глеба. Он никогда не хвастался этим в классе – для него притащить в школу обновку было чем-то будничным, потому что другой жизни он не знал. Наверное, поэтому никто из ребят в классе не относился к Глебу с завистью. С ним все были в приятельских отношениях. Некоторые лишь подсознательно понимали далекость своего мира от мира Глеба и не заводили с ним тесной дружбы.
В отношениях с девочками у Глеба всегда все было хорошо. Первая девушка появилась у Глеба в тринадцать лет. Ее звали Вика и она училась в соседней школе на два класса старше. Она уже была вульгарного вида: замазывала губы тональным кремом, как было модно на тот момент, глаза подводила черными стрелками, длинные острые ногти выкрашивала в пурпурный цвет, носила густую ровную челку и в школу ходила с маленькой глянцевой сумочкой. Она была невысокого роста, что противоречило ее самомнению.
Себя Вика любила очень. А потому Глеб стал для нее отличной парой. Он снабжал ее конфетами, чипсами и даже один раз приглашал в кафе в центре города. Через две недели отношений в школе поползли слухи, что Глеб уже спит с Викой. Это была неправда. Хотя Вике хотелось, чтобы было наоборот.
Будучи девушкой из семьи неблагополучной, она росла как сорная трава. К моменту отношений с Глебом Вика уже два года как вела разнообразную интимную жизнь. Ее половым партнером становился каждый, кто выдерживал с ней три дня. А выдерживал, конечно, каждый из-за любопытства. Глеб же не стремился лишиться девственности. Ему просто не приходила в голову мысль, что уже пора. Он просто не думал про секс и все. Ему было прикольно и весело с Викой, а до остального он еще не дорос.
Кстати, дорос он, в отличие от некоторых одноклассников и одноклассниц, нескоро: Глеб лишился девственности в десятом классе. Он просто очень полюбил девушку-выпускницу. Она, конечно же, была королевой, а он счастливым образом стал ее принцем. Лина тоже была золотым ребенком и росла как принцесса. Она, как и подобает девушке ее статуса, купалась в лучах славы.